Глава 4
— Ну что, Антонина, начала свой трехмесячный забег? Или еще на старте?
Настроение у меня, несмотря на жару и толпу потных женщин в коридоре, было вполне благодушным. К тому же с утра я смог отрегулировать сплит-систему. Пришлось, правда, проштудировать объемистое руководство, но результат этого стоил. Теперь в приемной царила приятная прохлада.
— Там еще кофе есть? Налей, пожалуй, еще чашечку.
— Ой, Олег Евгеньич, ну вы так прямо, — покраснела Тося. — Ну да, я уже, так сказать, в процессе. Даже, скорее, на подходе.
— Правда, — удивился я. — А-а, так это ты тогда еще, когда справку брала… Интересно, интересно… А что же не расскажешь?
— Придумаете тоже, — вспыхнула Тося. — Что я вам должна рассказывать?
— Да ладно, не смущайся. У тебя ведь работа такая. Еще насмотришься за всю жизнь на все прелести этого процесса.
— А я, может, и не собираюсь всю жизнь на них смотреть, — заявила Тося. — Разве нет других занятий, более интересных?
— Это каких же? — с интересом спросил я, с удовольствием прихлебывая кофе. — Тебе, вроде, и учиться осталось совсем немного?
— Да брошу я его, — пренебрежительно отмахнулась Тося. — Не нравится мне это занятие. И никогда не нравилось. Мама заставила. Говорит, гинекологи хорошо зарабатывают. Но теперь всё. Я уже решила. Теперь другим буду заниматься.
— И чем же, если не секрет?
— Я, Олег Евгеньич, миллион хочу заработать. Долларов. Я уже все просчитала. Всего за пять лет можно собрать.
— То есть, все пять лет ты собираешься беспрерывно рожать? — уточнил я. — И, конечно, этих вот суррогатных бройлеров?
— Ну, бройлеров, не бройлеров, а чем бесполезно в институте время терять, лучше за пять лет нарожать себе, детям и, наверно, еще и внукам хватит… Да вы не беспокойтесь, Олег Евгеньевич, я пока у вас буду работать, как всегда. Мне здесь вообще-то нравится.
— Ну, спаси-ибо. Утешила старика. А то я уж и не знал, что делать. Эти твои, — я кивнул на дверь, — хм, коллеги, замучили прямо.
— Ой, — засмеялась Тося. — Какой вы старик? Тридцать пять всего. Придумает тоже… Я бы в вас влюбилась, честное слово.
— Так в чем же дело? Я готов. Даже не женат.
— Вы босс. А с боссами шалить нельзя, — кокетливо сказала Тося. — И потом, все-таки вы на тринадцать лет старше.
— Сдаюсь, сдаюсь, — я шутливо поднял руки. — Ты лучше расскажи, имплантация была обычной, или, может быть, тебе показалось что-нибудь не совсем, так сказать…
— Да нет, — она покраснела. — По-моему, все обычно. Я, вообще-то, раньше этим не занималась.
Я молча покивал головой. Что ж, обычно, так обычно.
До конца перерыва оставалось еще несколько минут, и я машинально перелистал валявшуюся на столе газетенку. Роскошная красотка, сверкая белозубой улыбкой, расхваливала какой-то крем для загара. Некоторое время я с удовольствием рассматривал подробности ее фигуры, потом вдруг вспомнил разговор с матерью.
— Тосенька, а ты случайно не слышала, какой-то крем новый в продаже появился, говорят, дорогой очень?
— Ой, Олег Евгеньич! — Тося даже придвинула стул поближе ко мне. — А вы что, тоже знаете? Весь город говорит…
— Да мама спрашивала, — пожал я плечами. — Попросила купить, но как сказала, сколько стоит…
— И не говорите, ужас просто. Но зато чудеса полные рассказывают. Говорят, тетки пожилые магазины с боем берут. Молодежь тоже, кстати, не отстает. Даже мужики берут.
— Да что же это за крем такой? — недоверчиво спросил я. — Из чего? И откуда привозят?
— Да никто не знает. На него и рекламы-то особой нет. И так все понятно. Кстати, там не только крем, еще эликсир продают. Маленькие такие бутылочки. Принимать можно только одну порцию в неделю. Но результат… Вы не представляете, говорят, что молодеют все на глазах, седина уходит, морщины разглаживаются.
Она оглянулась на дверь и, придвинувшись поближе, заговорщицки прошептала: — Да вообще улет… У женщин грудь становится, как у девушек, а у мужиков, не поверите, потенция в несколько раз повышается.
— Да ладно, — засмеялся я. — Прямо алхимия какая-то. А где же это все раньше было?
— Где, где? А где все бывает, пока продавать не начнут? В разработках секретных, где же еще. Теперь вот кто-то миллионы загребает, как Билл Гейтс.
Она мечтательно вздохнула и, подперев кулаками подбородок, уставилась в потолок.
— Мы с девчонками решили хоть на тюбик крема сброситься. По два разика помажемся, и то результат сразу виден будет.
— И что же ты убирать собираешься? Морщины, или седину? А, может быть, — я наклонился поближе и подмигнул, — с грудью проблемы? Я, конечно, не все вижу, но, на мой взгляд, крем там не нужен.
— Ой, Олег Евгеньич, — Тося покраснела и отодвинулась. — Скажете тоже… Ну, я вообще…
— Ладно, ладно, — засмеялся я. — Все вы, женщины, одинаковые. Хоть разок, но попробовать надо обязательно.
— А мужчины вроде не такие же, — прыснула Тося. — Тоже, небось, все бы попробовали хоть разок, а? А, может, и вам помазать кое-где надо?
— Так, перерыв закончен, — сказал я, вставая из-за стола. — А то сейчас мы договоримся.
Я прошел в смотровую и, вздохнув, вытащил из коробки свежие перчатки.
— А институт ты все-таки пока не бросай. Что-то мне подсказывает, недолго эта бройлерная горячка продержится. Я, правда, еще ничего толком не понимаю, но нутром чувствую, что-то здесь не так… Ладно, давай, приглашай следующую… Да, кстати, совсем забыл, Лера должна была подойти… Ты не помнишь, была она?
— Приходила, Олег Евгеньич, — кивнула Тося. — Тогда еще. Я ей справку выписала, как вы сказали. А что, надо было к вам?
— Нет, нет, Тосенька, все нормально. Я с ней так и договаривался. Просто поинтересовался…
Честно говоря, встречаться теперь с Лерой, а уж тем более осматривать ее мне что-то не очень хотелось, и я был даже рад, что не видел ее.
К концу дня небо, нависшее над городом раскаленной добела сковородой, сжалилось и потемнело. Неизвестно откуда взявшийся ветер поднял в воздух тучи мусора и пыли. В считанные секунды за окном стало темно. Я щелкнул выключателем, но свет не загорелся. В приемной испуганно что-то закричала Тося. Я поднял штору и выглянул на улицу. Там творилось что-то невероятное. За темными силуэтами высоток полыхали какие-то невиданные молнии, непрерывно рокотал гром, к раскатам которого добавлялись уже совершенно жуткие, воющие звуки, и, в дополнение к этому, сквозь грандиозную симфонию стихии откуда- то издалека доносились странные удары, будто кто-то ронял на землю невероятно тяжелые гири. После каждого удара пол слегка дрожал.
— Олег Евгеньич, я прием закончила, — сказала Тося. — Что это творится на улице? Даже и на грозу не похоже. Жуть какая.
