— Я интересуюсь тем, как идут дела в Техасе. Даю слово чести, избранник Ханны состоятельный человек.
Его слова подействовали на Ханну странным образом. Сначала она открыла рот и покраснела, потом побледнела, а затем снова стала пунцовой.
— Крючок такой, крючок сякой, — она угрожающе посмотрела в сторону Дрю, — что это все значит?
Он пожал плечами.
— Я сам иногда задаю себе этот вопрос. Поскольку крючок или приманка крепится на конце лески, не имеет значения, как далеко ты ее забрасываешь, она всегда возвращается. Смешно, правда?
— Собственная компания. Так. — Роджер встал, его лицо выражало одобрение. — Прекрасно! Ты согласна, Ханна?
— Прекрасно? — Она сделала шаг в сторону Дрю. Зная, на что она способна, тот заблаговременно поднялся и отошел назад. — Прекрасно? — повторила она. — Я бы выбрала другое слово. Я бы сказала, что Дрю действовал по-тихому, как последний лгун.
Корелл отступал, пока не уперся спиной в стену.
— Я действовал совершенно оправданно.
— Подло!
— Мое сердце было разбито.
— Бессовестно!
— Я раскаиваюсь.
Ханна замолчала, раздумывая над его словами. Она стояла так близко, что ее груди касались его тела, и оно не замедлило ответить на эту близость. Дрю еще теснее прижался к ней, и она почувствовала его напряжение.
— Любовь моя! — прошептал он.
Она заглянула ему в глаза, словно через них хотела рассмотреть его душу.
— Любовь моя! — повторил он и снова почувствовал запах песка, моря и любви. — Я люблю тебя!
Она продолжала стоять неподвижно, потом лицо ее смягчилось, и Дрю вздохнул с облегчением. Но, как оказалось, слишком рано.
— Почему ты не рассказал мне?
— Ты считала, что я так и жил здесь все это время. Ты ни о чем не спрашивала, а я молчал. Это правда, Ханна. Я хотел завоевать тебя не богатством, а…
— А с помощью «Мускусного проныры»?
Отец перебил ее:
— Ханна Мейфилд!
Дрю криво усмехнулся и обратился к Роджеру:
— Так называется крючок моей компании. Идет нарасхват. С его помощью сегодня утром я обыграл вашу дочь в соревновании по рыбной ловле.
Она сморщила нос.
— Не принимай это как личное оскорбление, но я все-таки предпочитаю ловить на живца.
Отец Ханны прокашлялся.
— Итак… Гм… да… Господи, Джереми! Думаю, лучше закончить наши дела прямо сейчас. Кажется, вечер обещает быть тихим, и мы скоро могли бы поднять паруса.
Дрю вскинул голову и впился глазами в Мейфилда.
— На этот раз Ханна с вами не уедет.
— Нет, конечно, нет. Я ожидал, что такое может случиться. Это одна из причин, по которой я попросил Джереми поехать со мной. Все десять лет моя дочь не была счастлива, хотя, я знаю, мечтала иметь собственный дом и семью. Она не смогла увлечься ни одним мужчиной, брак с которым я посчитал бы за честь.
— Даже мной! А я считаюсь хорошей партией, — заметил Джереми. — Хочу, чтобы вы знали: пережить неудачу было непросто.
Ханна рассмеялась и повернулась к ним лицом, оставаясь в объятиях Дрю.
— Вы действительно завидный жених, Джереми. Если бы мое сердце было свободно, я бы обязательно попалась на вашу удочку.
— Все это прекрасно, но при чем здесь отъезд? — спросил Дрю.
Роджер Мейфилд торжественно сложил руки на груди.
— Если вы не возражаете, я бы не хотел оставаться под одной крышей с дочерью в ее брачную ночь.
— Брачную ночь? — хором повторили Ханна и Дрю.
Джереми расправил лацканы своего пиджака.
— Я судья, вы не забыли? Именно поэтому ваш отец попросил меня поехать с ним. Все бумаги готовы, осталось только поставить ваши подписи.
Шагнув к отцу, Ханна с удивлением спросила:
— Так ты предполагал, что я выйду замуж за Дрю? И поэтому ты появился на острове Дикой Лошади?
Тот пожал плечами:
— Мой священный долг проследить, чтобы все было по закону.
— Ты хочешь сказать, что у нас сегодня будет свадьба? Здесь? Сайчас? — Она с ужасом оглядела свой наряд. — В этом платье?
— На всякий случай я привез свадебное платье твоей матери.
От неожиданности и удивления Ханна открыла рот.
— Мамино платье? — Ее глаза увлажнились и радостно заблестели. — А ты что скажешь? — обратилась она к Дрю.
— Моя дорогая, я и мечтать о таком не смел. Это будет для меня самым великим счастьем. Хотя… — Он замолчал. — У меня есть одно условие.
— Условие? — воскликнул пораженный Мейфилд, наблюдая, как Дрю достает из сундука карандаш. Тот молча написал несколько цифр на одной из коробочек с крючками и протянул ее тестю.
— Да, условие. Это код сейфа, который находится в моем офисе в Галвестоне. Я хочу, чтобы вы отправились туда и вынули из него мой свадебный подарок невесте. Можете взять его с собой в Сан- Антонио или в Остин, куда сочтете нужным.
Глаза Ханны расширились. Она едва не расплакалась.
— О, Дрю! Спасибо!
— Я ничего не понимаю. О чем вы говорите? — спросил Мейфилд.
— О, папа! — Ханна с восторгом смотрела на Дрю. — Он делает мне, нам всем, самый дорогой подарок. — Она кинулась на шею своему жениху и поцеловала его с такой пылкостью, о которой любой мужчина мог только мечтать.
Мейфилд продолжал хмуриться.
— Какой подарок?
— Должно быть, действительно хороший, — заметил Джереми, не сводя глаз с целующейся пары.
Наконец Ханна оторвалась от Корелла и рассмеялась, увидев лицо ничего не понимающего отца.
— Он отдает мне то, что я мечтала передать в собственность штата Техас. Это единственный уцелевший экземпляр Декларации о независимости, который хранился у Дрю.
