пленительного счастья, Россия вспрянет ото сна, и на обломках самовластья напишут наши имена!»
Традиции давать печатным изданиям поэтические названия — рылеевская «Полярная звезда», герценовский «Колокол», ленинская «Искра», в отличие от таких безликих названий, как «Вестник Европы», и им подобных, или казенно-официозных «Сынов отечества», — связана с революционным движением.
Не причиной ли тому жар, восторг, огонь, охватывающий истинного революционера, когда, преодолев тысячи препятствий, он приближается к заветной цели. Возникает неодолимая душевная потребность передать эти чувства будущему читателю, потребность, насытить которую может только поэтический образ!
Подсчитано, что Ленин несколько десятков раз (более шестидесяти) в той или иной форме применяет в своих статьях и речах выражения, автор которых — Пушкин. В большом числе случаев это пушкинские образы или слова, уже оторвавшиеся от своей почвы и вросшие в русскую обиходную речь, — такие, как «не по дням, а по часам», «еще одно последнее сказанье», «не мудрствуя лукаво».
Это не единственная форма, в которой пушкинские речения входят в ленинскую публицистику. Иногда Ленин прибегает к Пушкину, чтоб дать название своей статье или брошюре; пример — «Услышишь суд глупца». Иногда пользуется пушкинским образом: «дьяк, в приказах поседелый»; «тьма низких истин» и «возвышающий обман».
Наибольший интерес представляет собой вопрос, который задавал себе Пушкин о бунте и о революции.
Ленин дважды ставит этот вопрос в написанном в конце 1899 года проекте программы партии, где он пишет, что мы, революционные марксисты, нисколько не стираем разницы между русским бунтом, бессмысленным и беспощадным, и революционной борьбой… И в статье «Что происходит в России?», представляющей собою первый отклик Ленина на только что разыгравшуюся трагедию Кровавого воскресенья 9 января 1905 года.
«Бунт или революция?» — начинает Ленин эту статью.
Слегка перефразируя Пушкина, он вспоминает его знаменитую реплику в финале «Бориса Годунова»: «Народ
Не случайно Ленин приводит эти слова: вся статья внутренней своей сутью перекликается с кругом идей, которые волновали Пушкина, и прежде всего — с мыслями о судьбе человеческой, судьбе народной…
Вспомним еще раз, что статья эта — отклик Ленина на известие о петербургском расстреле 9 января, и мы поймем тогда, почувствуем, какое огромное место принадлежало Пушкину во внутреннем мире Ленина.
На «предыскровские» и «искровские» годы в истории нашей партии падает подпольная молодость моих родителей, членов большевистской партии с самого ее основания.
Люди они были вечно занятые, всегда спешили, читали на ходу, но с книгами были неразлучны, знали неимоверно много, особенно отец, который мог с одного чтения запомнить наизусть целую страницу печатного текста и несколько лет спустя повторить его слово в слово. И, разумеется, были блестяще знакомы с литературой.
Однажды отец поразил меня. Мы гуляли в лесу, он запел романс на слова пушкинского «Пророка», но вдруг прервал себя и начал сыпать, как горохом, беспорядочным набором дробей: 1/7, 12/3, 5/6, 14/8 — так без конца.
На мой удивленный взгляд он ответил:
— Это слова Ленина из «Что делать?». «Мы идем тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки. Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда идти под их огнем. Мы соединились, по свободно принятому решению, именно для того, чтобы бороться с врагами и не оступаться в соседнее болото, обитатели которого с самого начала порицали нас за то, что мы выделились в особую группу и выбрали путь борьбы, а не путь примирения…» Впрочем, — добавил отец, — это же можно выразить и другим числовым рядом. Например: 7/19, 9/45, 1/9, 7/3, 3/8 — ну, и так далее.
— Ничего не понимаю, — сказала я.
— Все очень просто, — ответил отец. — Слова Ленина зашифрованы разными кодами: в первый раз по пушкинскому «Пророку», во второй — по стихотворению «19 октября». Помнишь?
Отец объяснил, что в годы подполья партийные работники пользовались в переписке шифрами, в основе которых лежали стихи, чаще всего Пушкина. Что сам он имел в переписке с Лениным свой «персональный шифр» — «Пророка».
«19 октября», элегию «Безумных лет угасшее веселье…», Эпиграмму «Лук звенит, стрела трепещет…»
Легко понять, как заинтересована была я, когда, изучая дела департамента полиции, прочла, что при аресте одного из старейших членов нашей партии, В. П. Ногина, у него было отобрано письмо в редакцию «Искры», в котором он просил обратить особое внимание на ключ шифра и предлагал употреблять как ключ стихотворение
Эти два подчеркнутых слова были в письме зашифрованы и расшифрованы департаментом полиции.
Архивные фонды охранного отделения и департамента полиции, относящиеся к делу «Искры», весьма обширны. И даже при поверхностном ознакомлении с ними то и дело наталкиваешься на имя Пушкина: то это его поэтические образы, то шифры тайной переписки.
Подпольная Россия крепко его любила и хорошо знала.
В этой связи мне вспоминается рассказ А. И. Шаповалова — того самого, который жил с Ленгником в Тесинском, когда туда приезжал Ленин.
Александр Исидорович Шаповалов всем своим обликом, жизнью, духовной статью принадлежал к героическому поколению рабочих-революционеров, родившемуся вместе с волной рабочего движения последнего десятилетия прошлого века.
Он прошел путь, который, говоря словами Сент-Экзюпери, можно назвать путем человека от полной слепоты к полной зрячести. Совсем юношей познакомился с представителями революционного подполья, попал в кружок, втянулся в работу, превратился в революционное бродило своего завода, участвовал в забастовках, первым попадал под расправу, в «черные списки», в тюрьму, сделался профессиональным революционером, участвовал в боях на баррикадах 1905 года.
«Готовясь к революционной деятельности, — писал о себе Шаповалов, — я составил себе представление о своем будущем, что мне, как рабочему, «гордому и непримиримому», каким я надеялся сделаться, борцу за освобождение рабочего класса, предстоит неизбежная гибель, на которую я добровольно обрек себя, или на виселице, или в глухой тюрьме, или от голода…»
Кроме того, он обладал бесспорным литературным талантом. Его биографическая книга «В борьбе за социализм» принадлежит к числу лучших произведений этого рода.
У книги этой своеобразная поэтика, в которой раскрывается душа ее автора. Прочтем хотя бы строки,
