подругу, и улыбка появилась на ее лице.
— Рози, дорогая, когда-нибудь ты должна мне позволить рассказать тебе все о мистере Родсе.
— Что еще за Роде?
— Кто-то, кто, по-видимому, более знаменит, чем девушки из Линдлей, потому что собачка-Чарльз слышал о нем.
Рози прыснула со смеха.
— Собачка-Чарльз! О Лейла, ну и потеха. Лейла тоже захихикала.
— Он выглядит, как грустная собачка, правда?
— Причем породистая.
— Иначе болтун Галлини не расшаркивался бы с ним так, — согласилась Лейла и снова залилась смехом.
Они хохотали всю дорогу к пансиону мисс Хейвуд, но ни в этот день, ни в последующие ни одна из них не напомнила другой о Вивиане Вейси-Хантере.
Карета отъехала, и братья вернулись в залу. Они заказали коньяк, и, как только официант отошел, Чарльз принялся извиняться.
— Если бы я мог подумать, что она сделает такое признание, клянусь, я бы никогда…
Вивиан раздраженно оборвал его.
— Ради Бога, Чарльз, когда ты снимешь свою власяницу? Я уже давно свыкся с тем, что я незаконнорожденный. Почему ты никак к этому не привыкнешь?
Брат молчал. Вивиан зажег сигару и продолжил более спокойно:
— Она достигла своей цели: шокировала нас и привлекла к себе внимание. Клянусь, она не незаконнорожденная. Девушки такого сорта никогда бы не признались в этом на публике, если бы это была правда.
Чарльз сел на высокий стул и укоризненно посмотрел на брата.
— Это действительно было большое свинство с твоей стороны заставить меня развлекать ее, чтобы ты мог провести часок с кокеткой, на чьем лице остановился твой блуждающий взгляд. Оставь это, Вивиан. Ты же знаешь, я не дамский угодник. Я не имел ни малейшего представления, о чем говорить с мисс Дункан.
Официант принес им напитки, Вивиан сел около брата, протянул ноги к огню и налил коньяк в пузатый бокал.
— Ты знаешь, что они обе актрисы? — спросил Чарльз.
— Конечно, знаю, — вяло ответил он. — Но в одном ты ошибаешься. Мой блуждающий взгляд остановился на мисс Дункан.
— Мисс Дункан? Так какого черта?.. Вивиан слабо улыбнулся брату.
— Я всего два дня как вернулся в Англию, когда Биффи Хейнес-Мортимер затащил меня в театр Линдлей, где эти две красотки вместе с еще двадцатью восьмью участвовали в шоу, которое потрясло весь Вест-Энд. Поверь на слово: то, что они делали на сцене, способно поднять температуру мужчины на несколько градусов, — добавил он, вспомнив зрелище, виденное им из ложи четыре дня назад. — А поскольку я вернулся из местности, метко названной «Могила для белого человека», мой градусник зашкалил. И причиной моей опасной болезни была Лейла Дункан, которая, одетая почти в одни белые страусиные перья, весьма сильно воздействовала на мои мужские чувства.
Чарльз покорно склонил голову.
— А когда ты собираешься выздороветь, Вив? Прежде чем ответить, он сделал глоток коньяку.
— Никогда, если это означает не ощущать удовольствия от вида соблазнительно одетых девушек. Тем не менее, как раз эта райская птичка оказалась с острым клювиком. Мое приглашение поужинать было отвергнуто с уведомлением, что крепость неприступна. Она даже вернула цветы, что выставило меня полным дураком перед мальчишкой-посыльным, не говоря уже о Хейнесе-Мортимере и его друзьях. Я был страшно раздосадован, но решил ретироваться в быстром порядке. Сегодня утром, проезжая мимо казармы, я увидел в толпе это самое прекрасное и надменное личико. Я мог и обознаться, если бы не увидел, как они обе идут той самой походкой, как на сцене. Я не мог устоять перед искушением.
Вивиан сделал глоток, наслаждаясь воспоминанием о том, как девушки, вцепившись друг в друга, визжали от страха, пока он заставлял своего жеребца лихо проделывать этот аллюр.
— Оскар никогда не забудет трюка, которому я обучил его на маневрах. Он выполнил его великолепно, и эти две здорово напугались. Даже одетая в меха, мисс Лейла Дункан все еще поднимает мою температуру, поэтому я разыграл кающегося офицера и джентльмена. Ее ответ должен был охладить мой пыл. К счастью, ее веселая подруга легче поддалась моему очарованию, и я бы потерял все, чего мне удалось достичь, если бы не привел их сюда. Я извиняюсь, что заставил тебя развлекать их, но возможность вынудить холодную мисс Дункан позавтракать со мной была слишком заманчива, чтобы упустить ее.
Чарльз вздохнул.
— Если это именно мисс Дункан поразила твое воображение, то почему ты занимался только ее подругой?
Приняв более удобную позу, Вивиан начал просвещать брата.
— Приемы кавалерии можно с успехом применять против любого противника, даже такого изящного. Мисс Дункан снова бы отвергла мои ухаживания, а притворное равнодушие полностью обезоружило ее. Эта красавица ушла с пощипанными перышками, а я как раз этого и хотел. Может быть, в следующий раз она хорошенько подумает, прежде чем вернуть мужчине цветы, хотя, конечно, она не знает, что на прошлой неделе вернула именно мой букет.
Вылив в стакан остаток коньяка, он оставил эту тему. Черт с ними, с актрисами. Ведь он не видел брата целых два года.
— Чарльз, я так рад, что ты приехал в Брайтон. Я был очень занят, устраивая свои дела и подыскивая подходящую квартиру. Ты сам знаешь, каково вернуться после долгого отсутствия из-за границы. К тому же ноябрь — не лучший месяц для акклиматизации после экваториальной жары. Перед самым возвращением сюда я заехал в Родезию, там в теплом климате мне удалось избавиться от проклятой лихорадки, которая чуть не свела меня в могилу. И, конечно, там я побывал у мамы.
— Надеюсь, она в добром здравии.
— О, она выглядела гораздо лучше. Мама кажется такой хрупкой по сравнению с другими женщинами. Как ей удалось произвести на свет мужчин такого размера, как мы?
— Это мы потом выросли, — заметил брат. Вивиан изучающе смотрел на Чарльза, который никогда не был так близок с их матерью, как он. Возможно, он намеренно избегал ее ради мира в семье.
— Маме было всего семнадцать, когда она первый раз вышла замуж за отца. По-моему, он жестоко с ней обращался. Уже тогда его репутация распутника ни для кого не была секретом.
— Такие вещи часто преувеличивают, — робко заметил Чарльз.
— Преувеличивают? Я думаю, что ты вряд ли знаешь, как мама страдала от его беспорядочных похождений, которые он даже и не скрывал. После того как первый ребенок был признан незаконнорожденным, он заставил ее согласиться с тем, что им придется родить других детей, — с жаром сказал Вивиан. — Несомненно, он обходился бы с ними с таким же презрением, как и со мной.
Несколько секунд Чарльз задумчиво рассматривал его.
— Вив, ты не смирился с тем, что ты незаконнорожденный, поскольку все время твердишь об этом. И я думаю, что никогда не смиришься.
Сделав знак принести еще коньяку, Вивиан кисло сказал:
— Предлагаю оставить эту тему. Мы оба начнем злиться и все равно ни к чему не придем. — Он бросил окурок в огонь и продолжал: — У меня для тебя длинное письмо от мамы. Я думаю, она надеется, что ты скоро приедешь навестить ее.
К его удивлению, брат слегка покраснел.
— Очень вероятно, что она сама приедет в Англию в конце года.
— По какому поводу? — удивился Вивиан.
— Пока еще ничего не объявлено, — ответил Чарльз, — но на мое двадцативосьмилетие «Тайме» получила извещение о моей предстоящей женитьбе.
— Ах ты, коварный пес! — воскликнул Вивиан, пораженный тем, что его брат-нелюдим за время его
