Юстиниан и Велисарий.
От персов был только сам Баресманас. Антонина знала, что именно персы попросили провести встречу в очень узком кругу. Только одно это свидетельствовало о серьезности их подхода к обсуждаемому вопросу. Антонина сконцентрировалась на последних словах посла.
— И таким образом я должен предупредить вас еще раз, — с самым серьезным видом заявил Баресманас. — Не думайте, что вмешательство Рима в текущие внутренние дела Персии пройдет бесследно. Ваши шпионы должны были уже доложить вам, что наше государство находится на грани гражданской войны. Я, кстати, считаю, что нет. Но если это и так, арии объединятся при угрозе римского вторжения.
Мышцы лица посла расслабились, суровость сменилась улыбкой, которая, несмотря на сложившуюся ситуацию, оказалась теплой. Антонина поразилась такой перемене в Баресманасе. С другой стороны, как подозревала Антонина, это дружелюбное лицо — и есть истинное лицо человека, который надевал маску суровости, произнося речь.
— Конечно, нельзя исключать, что мои суровые слова излишни. Я не хотел показаться грубым. В конце концов, Рим известен своей мудростью не меньше, чем военной мощью. Вполне может статься — даже вероятно, — что мысль о вторжении в Персию никогда не приходила вам в головы.
Посол произвел на Антонину должное впечатление. Баресманасу удалось произнести последнее предложение с абсолютно спокойным и невозмутимым выражением лица. Конечно, заявление было нелепым. На протяжении последних пятисот лет ни один римский император не прожил и трех дней, не думая о нападении на Персию. Нет необходимости упоминать, что и противники занимались тем же самым.
Антонина склонилась к Велисарию.
— Что происходит? — прошептала она на ухо мужу.
— Что и обычно, когда персам требуется новый император, — ответил Велисарий также шепотом. — Самый подходящий кандидат после смерти Кавада — Хосров. И он уже официально провозглашен императором. Но, очевидно, его сводный брат Ормузд не смирился с таким положением вещей. Хосров прислал сюда Баресманаса, чтобы предупредить нас: Риму не следует ввязываться в это дело.
Антонина скорчила гримасу.
— Как будто мы собирались, — пробормотала она. Велисарий хитровато улыбнулся.
— Любовь моя, давай не будем предаваться праведному гневу. Подобное случалось, как тебе известно. Император Кар3 воспользовался гражданской войной между Бахрамом и Хормиздом, чтобы войти в Персию. Даже захватил их столицу Ктесифон.
— Но это было более двухсот лет назад, — заметила она.
— И что? Персы-то все помнят. Кстати, и мы тоже. Вторжение Кара было ответом на атаку Ардашира во время нашей гражданской войны, после того как убили Александра Севера.
Антонина пожала плечами.
— Ситуация-то другая. Теперь мы беспокоимся о малва. — Велисарий уже собрался что-то ответить, но промолчал. В это мгновение открылись огромные двойные двери, ведущие в зал. На пороге появился усталый персидский офицер, которого ввела Ирина Макремболитисса, начальница шпионской сети Римской империи.
— Кстати… — открыл рот Велисарий.
— Ты думаешь?.. — поразилась Антонина. Он пожал плечами.
— Теперь мы в самое ближайшее время узнаем точно. Но мы же ожидали вторжения малва в Месопотамию. Раньше или позже. Судя по выражению лица этого перса, подозреваю: случилось раньше.
Персидский офицер подошел к Баресманасу. Посол стоял примерно в пятнадцати футах от Феодоры. Хотя ему и предложили стул, Баресманас, очевидно, считал, что его суровая речь прозвучит более весомо, если он произнесет ее стоя.
Посол слегка наклонился, чтобы выслушать вновь прибывшего. Молодой перс что-то быстро нашептывал ему на ухо.
Антонина заметила удивление и настороженность, появившиеся на лице посла. Но Баресманас был опытным дипломатом. Через несколько секунд он взял себя в руки. Ко времени окончания доклада молодого перса лицо Баресманаса уже ничего не выражало.
Выслушав курьера, Баресманас кивнул и сам прошептал несколько слов. Молодой перс тут же поклонился римской императрице и быстро покинул помещение.
Антонина посмотрела на Ирину. Введя в зал курьера, начальница шпионской сети осталась у стены рядом с дверью, стараясь не привлекать к себе внимания.
Антонина встретилась взглядом с Ириной. Незнакомым с Ириной людям ее лицо показалось бы абсолютно лишенным выражения. Но Антонина хорошо знала женщину и заметила с трудом сдерживаемое возбуждение подруги.
За спиной Баресманаса Ирина подала Антонине знак: подняла вверх большие пальцы.
Антонина вздохнула.
— Ты прав, — прошептала она мужу. — Ирина сейчас похожа на акулу, почуявшую кровь.
— Эта женщина любит, когда ей бросают вызов, — пробормотал Велисарий. — Думаю, она предпочтет вечные муки в аду, если придется выбирать между ними и неделей бездействия. — Он усмехнулся. — Конечно, при условии, что сатана позволит ей взять с собой ее любимые книги.
Баресманас откашлялся и снова обратился к Феодоре:
— Ваше Величество, я только что получил важное сообщение. С вашего разрешения мне сейчас хотелось бы вас покинуть. Я должен обсудить новость со своим окружением.
Феодора благосклонно кивнула.
— Вы хотели бы назначить время совещания? — спросила она. Баресманас тут же кивнул. Достаточно резко, почти грубо.
— Да. Завтра, если возможно.
— Конечно, — ответила Феодора.
Антонина не стала слушать слова, которыми обменивались императрица и Баресманас. Дипломатия ее не интересовали. Ее интересовала Ирина.
— Что ты думаешь? — прошептала Антонина, обращаясь к Велисарию. — Как ты считаешь, она станет первым человеком, в буквальном смысле разорвавшимся от распирающих ее новостей?
Велисарий покачал головой.
— Чушь, — прошептал он в ответ. — Спонтанный взрыв человеческого тела невозможен. Так говорится в школьных учебниках. Ирине об этом прекрасно известно. Ведь у нее же есть экземпляры всех книг!
— Не знаю, не знаю, — размышляла Антонина, украдкой поглядывая на подругу у стены. — Она уже начала дрожать. Ты только взгляни: вначале была легкая дрожь, теперь ее просто трясет! Вибрирует, как струна арфы!
— Невозможно, — повторил Велисарий. — Все лучшие философы это отрицают.
Наконец Баресманас покинул зал. Ирина взорвалась.
— Да! Да! Да! Да! Да!
Она подскакивала, как мячик.
— Малва вторглись в Месопотамию! Напали на Персию! — Она дрожала и прыгала от возбуждения, дрожала и прыгала.
— Мои шпионы добрались до послания! Хосров приказал Баресманасу обратиться к Риму за помощью!
Она дрожала, подобно струне арфы, и в то же время словно выбивала барабанную дробь.
— Видишь? — спросила Антонина.
Глава 2
