Возле нее тормозит машина – кажется, голубые «Жигули», – мужчина, сидящий за рулем, о чем-то спрашивает. Она останавливается и отвечает. Гул самолетов заглушает ее голос. Наконец женщина кивает в знак согласия, водитель тотчас выходит из машины (лица его не видно, он в черной кожаной куртке и синих джинсах, без шапки, цвет волос темный), берет из ее рук сумку и открывает багажник, затем распахивает переднюю дверцу и помогает женщине сесть. Дверь закрывается. Женщина в ловушке.
Наталия напрягает зрение, чтобы рассмотреть мужчину. Да, пожалуй, есть в нем что-то от Саши Иванова. Но ей страшно даже думать об этом. Она открыла глаза. Она дышит так, словно ей не хватает воздуха. Она вновь в темной комнате.
– Ты видел? – спрашивает она и, не получив ответа, поворачивает голову. Логинов спит, распластавшись на ковре. Он ничего не видел и не слышал. От досады Наташа чуть не плачет. – Проснись. – Она опускается перед ним на колени и начинает теребить его за плечо. Он открывает глаза. – Игорь… Я снова видела его. Он встретил в аэропорту женщину, погрузил в багажник своей машины ее дорожную сумку и повез куда-то… Проснись же.
– Кого повез? Сумку?
– Ты что, смеешься надо мной? Он повез женщину! Надо срочно позвонить в аэропорт и спросить, откуда только что прибыл самолет… Пассажиры выходили из сектора. Ее надо спасать.
Игорь сел и резко мотнул головой:
– Незачем звонить в аэропорт… Я знаю все рейсы наизусть. Ты лучше скажи, который час.
Она включила свет и посмотрела на настенные часы:
– Половина третьего.
– Четыреста шестьдесят пятый рейс из Москвы. Этим рейсом должны были возвратиться моя сестра с мужем. – Он вскочил и бросился в прихожую к телефону. – Алло, мама? Это я. Виолетта не звонила, у них планы не изменились?.. Нет? А что с ним случилось? Позвонила? Ну, слава Богу. Значит, скоро приедет. Я перезвоню.
Он вернулся к Наталии.
– Сестра уже прилетела, но до дома еще не доехала. Позвонила из аэропорта и сказала, что скоро будет.
– У нее есть черная длинная дубленка? – онемевшими губами спросила Наталия.
– Есть, а что?
– А шапка из серебристой лисы?
– Тоже есть. – Игорь недоуменно пожал плечами. – Ты ее видела. Она же к тебе Димку приводила.
– А она носит зимой солнцезащитные очки в пол-лица?
– Да. Она говорит, что таким образом спасается от морщин.
– Но ведь ты только что сказал, что твоя сестра должна была прилететь с мужем… Где же он?
– Дела задержали. Это случается довольно часто, – сказал Игорь и как-то странно посмотрел на нее. – Ты что, видела Виолетту?!
– Понимаешь, она была у меня всего пару раз, еще в ноябре, и не в дубленке, а в плаще. А та женщина, которую я только что видела в аэропорту, была в очках, поэтому лицо мне рассмотреть не удалось. Игорь, но если твоя сестра одета так, как я только что тебе описала, то она в опасности… Она села в голубые «Жигули» к этому подонку, и он ее куда-то повез… Мне страшно.
Он смотрел на нее как на сумасшедшую. Но потом, быстро сопоставив факты, сжал кулаки.
– Я не знаю, что у тебя там в голове, но если с Виолеттой что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу. Подожди, вот только перезвоню, вдруг она уже приехала?
Он перезвонил домой, и Наталия из отдельных реплик поняла, что Виолетта дома еще не появлялась.
Логинов быстро оделся.
– Ты куда? – встрепенулась Наталия. – В аэропорт? Возьми меня с собой!
– Нет. Сиди дома. Обе сидите. И никуда не высовывайте носа. Ты меня хорошо поняла?
– Но где ты его будешь искать? Подожди, может, мне еще раз посмотреть?
Он снова уставился на нее как на умалишенную. Потом взял себя в руки. Он и сам не представлял, где ему сейчас искать сестру. Город большой.
– Хорошо, тогда я позвоню к себе, предупрежу, чтобы проверяли все голубые «Жигули», а ты давай иди, смотри…
Она, дрожа всем телом, вернулась в кабинет, закрыла за собой дверь и села на вертящийся стул. Коснулась клавиш. Возникли какие-то лихорадочные, несвязные звуки, которые, нагромождаясь друг на друга, грозили спуститься в низкий регистр и там захлебнуться в нервозности и черноте диссонансов.
Она видела освещенную тусклой желтой лампочкой узкую прихожую, где прямо на полу валялась черная дубленка, а поверх нее – шапка из серебристой лисицы. Рядом стояли сумка и черный, с позолотой, несессер. Сначала было тихо. Никакого движения: ни внешнего, ни звукового. И вдруг послышался страшный грохот. Словно упало что-то тяжелое. Вроде шкафа. «А теперь ори, тебя все равно никто не услышит», – прозвучал приглушенный мужской голос. Но определить, принадлежал ли он Саше Иванову или нет, было невозможно. Ей хотелось, чтобы картинка сменилась, чтобы вместо прихожей появилось что-то более конкретное, но видение словно застыло на месте. И вдруг раздались звуки, от которых у нее заледенела кровь в жилах: играли на виолончели. Только уже не «Сурка», а что-то авангардное, непонятное, режущее уши. «Тебе нравится?» – спросил мужчина, сделав небольшую паузу. Ответа не прозвучало.
Наталия прекратила игру. Замерла на какое-то мгновение, затем снова опустила пальцы на клавиши.
Теперь она увидела машину, стоящую на обочине дороги. Голубые «Жигули». Она узнала эту улицу, дом. Она довольно часто бывала там…
Выбежав из кабинета, она поняла, что опоздала: Игоря нигде не было.
Наспех нацарапав записку Саре, чтобы она не выходила из квартиры, Наталия бросилась на улицу и увидела хвост отъезжающей черной «Волги». «Ну почему он не дождался меня? Ведь я знаю, где их искать!»
И вдруг она почувствовала, что сзади прямо на нее мчится машина. Она едва успела отскочить, как машина, мазнув по воздуху зеленым огоньком, полетела мимо, а потом резко остановилась и дала задний ход. Такси. Вот счастье-то.
– Скорее, вон за той «Волгой»!
Таксист, тучный пожилой мужичок в толстом свитере и грубых твидовых брюках, седой и ужасно похожий на Деда Мороза, довольно быстро обогнал «Волгу» и посигналил, как попросила его Наталия. «Волга» остановилась. Логинов открыл дверцу и выглянул.
– Ты почему не дождался меня? – расплачиваясь с таксистом, спросила Наталия. Она быстро пересела в «Волгу» и заплакала. – Значит, так. Если это повторится еще раз, то чтобы я тебя больше не видела. Ты все понял? Я могу реально помочь тебе, а ты закрываешь глаза на очевидные вещи.
Между тем они летели на огромной скорости по пустынным улицам, и машину то и дело заносило на поворотах.
– Не реви. И так сыро. Что ты там еще увидела?
– «Жигули» стоят на Академической улице, дом шесть. Я даже могу назвать квартиру. Больше того – его имя…
Логинов резко затормозил. Повернул к ней искаженное злобой лицо:
– И ты все это время морочила мне голову какими-то видениями? А сама знала имя убийцы?
– Но ведь и ты знал. Тебе же Сара сказала. Почему ты не связался с прокуратурой и не дал задание найти Иванова? Ведь ты же сам палец о палец не ударил, а меня в чем-то обвиняешь… Знаешь что, ты прав, я больше не буду рисковать своей жизнью. У меня создается такое впечатление, что никто во всем городе не занимается раскрытием этих чудовищных убийств. Ты носишься по всей области, разве что без симфонического оркестра в твою честь, вместо того чтобы загружать информацией своих специалистов, которые должны искать человека, использующего это смертоносное шило или иглу… Ты ничего не сделал, чтобы отыскать виолончелиста, который из-за отвращения к себе или виолончели заставляет несчастных женщин выслушивать эти мерзкие звуки… Ты забыл, что надо прочесать все дачные поселки в районе
