постель в пятнах крови и несколько старых мужских ремней, прикрепленных к металлическим перекладинам кровати.
От страха у нее зашевелились волосы. Она словно увидела все то, что здесь происходило какое-то время назад… Источник аромата, который она почувствовала, как только вошла в это мерзкое жилище, нашелся без труда.
Это была выпотрошенная дамская сумочка из крокодиловой кожи, которая валялась на подоконнике среди оплавленных огарков свечей и пластиковых стаканчиков. Крохотный флакон с духами был открыт и лежал на боку. Несколько желтоватых лужиц свидетельствовали о том, что духи вылились пару дней назад, не больше, потому как продолжали распространять сильный пряный запах.
Выйдя из спальни, Наталия зашла в кладовку и увидела там, к своему неописуемому ужасу, две норковые шубы, сваленные прямо на какие-то мешки.
И тут дверь кладовки захлопнулась, и она услышала чей-то идиотский смех.
Глава 14
ФИЛЕ ЖЕНЩИНЫ В ВИННОМ СОУСЕ
Когда Логинов, Манджинян и Сапрыкин ворвались на дачу Иванова, там уже никого не было.
– Ну почему я раньше не догадался спросить ее про эту дачу?
Игорь отвел взгляд от кровати, на которой, вероятно, доживали свои последние минуты погибшие женщины, и, представив, что пришлось им перенести и что такую же участь убийца приготовил, наверное, и Наташе, повернулся к Сапрыкину. Маленький, толстенький Сергей Сапрыкин деловито осматривал дом, заглянул в кладовку и вышел оттуда с двумя норковыми шубами.
– Вот, Игорь Валентинович, шубы Бедрицкой и Лискиной. А драгоценностей нет. Наверное, он их спрятал, чтобы потом, когда шум утихнет, продать где-нибудь подальше от этого города.
Манджинян, выходивший из дома, чтобы осмотреть двор, вскоре вернулся и сообщил, что следы машины, на которой скрылся преступник, еще свежие и ведут в глубь поселка.
– Это машина Ореховой, – пробормотал Логинов, чувствуя, что если с Наташей что-нибудь случится, то виноват в этом будет только он. – Похоже, мы опоздали.
– А я бы, на вашем месте, ей не поверил. Никуда она не ездила, а просто таким вот странным образом решила показать нам дачу Иванова. Она не глупая, должна понимать, что если он настоящий убийца, то, встретившись с ним в его логове, она вряд ли спасется… Женщины, они же до того непредсказуемые существа…
– Который час? – оборвал его Логинов.
– Без четверти восемь.
– Тогда быстро в город, может, в школе что-нибудь знают…
– Но ведь уже поздно…
– Вдруг там репетиция какая… Скоро же Новый год… Мало ли что. А если кто из учителей еще там? Я не знаю, где ее еще искать…
Через сорок минут черная «Волга» затормозила возле музыкальной школы, почти все окна которой были освещены.
– Ну что я говорил… – Игорь вышел из машины, открыл тяжелую дубовую дверь и почти взлетел на второй этаж, где располагались классы и актовый зал. Увидев прямо в коридоре маленькую женщину лет семидесяти, похожую на барашка из-за мелких, покрывающих птичью головку кудрей, он бросился к ней и чуть не сбил ее с ног: – Орехова здесь?
– Ой, молодой человек, вы меня до смерти напугали. – Она прижала к груди крохотные пухлые ручки. – Наташа? Нет, она ушла в шесть часов.
– А вы не знаете… Она не говорила вам, что собирается делать вечером? Вы же, женщины, в учительской общаетесь… Нам срочно нужно найти ее… Моя фамилия Логинов, Игорь Валентинович.
– Логинов? Игорь? – Бланш подняла на него свои голубые водянистые глаза, и брови ее, подкрашенные черным карандашом, поползли вверх. – Игорь? Это ты? Ты что же, не помнишь меня?
Логинов внимательно присмотрелся к женщине.
– Елизавета Максимовна? Вы? – Он чуть было не сказал, что считает ее давно умершей. – Рад вас видеть… Но мне сейчас необходимо найти Наташу. По-моему, она в беде…
– Да брось ты. – Она махнула рукой и семенящей походкой направилась в сторону учительской. – Прозевал ты ее, голубушку, на свидание она ушла. Так что не переживай…
«Да она просто впала в маразм, – подумал Логинов, следуя за ней, и, обернувшись, пожал плечами, давая понять топчущимся у входа Сапрыкину и Манджиняну, что и сам ничего не понимает. – Какое свидание? С кем?»
Бланш между тем указала ему рукой на низкое старое кресло, единственное в этой маленькой, но очень уютной учительской, и, порывшись в своем столе, достала фотографию.
– Смотри, вот только сегодня нашла. Как увидела его, так сразу и нашла. Он тоже у меня учился, пока не переехал к тетке. У него родители погибли в автокатастрофе. Я всегда жалела этого ребенка и говорила, что виолончель для него…
Логинов при упоминании виолончели весь обратился в слух. Бланш протянула ему снимок, на котором был изображен мальчик лет восьми-девяти с густыми темными волосами, играющий на виолончели.
– Он когда играл, всегда плакал, – продолжала рассказывать завуч. – Слуха не было совершенно, хотя он и старался.
– Так у него черные волосы?
– Нет, не черные.
– Он блондин? Русый? Желтый? Зеленый? Красный? Какой? – Логинов аж вскочил с кресла. – Не томите!
– А никакой. Вот какой. Лысый он. В паричке таком хорошеньком все ходил. Его маленького наголо обрили, да инфекцию какую-то внесли, вот лысым на всю жизнь и сделали… Игорь, да на тебе лица нет… Что случилось?
– Как его зовут, Елизавета Максимовна? – Логинов сжал кулаки. – И какое отношение он имеет к Наташе?
Вот уже полчаса Наталия слушала эти выворачивающие душу звуки. Она бы давно заткнула уши, да руки ее были крепко привязаны к спинке кровати. Тело затекло, а пошевелиться не было никакой возможности. Унизительная для любой женщины поза лишила ее возможности собраться с мыслями, чтобы постараться убедить своего мучителя в полной бессмысленности его действий. Вот уже больше часа они находились в его квартире, где все было подготовлено к этой необычайной оргии. В комнате стоял стол, накрытый белоснежной скатертью и уставленный закусками и бутылками. В самом центре его благоухал роскошный букет темно-красных роз, освещаемый шестью толстыми свечами в стеклянных мерцающих подсвечниках.
В углу комнаты стояла металлическая кровать, на которой лежала обнаженная Наталия, а напротив нее, устроившись на стуле, сидел высокий белокурый мужчина в строгом костюме и играл на виолончели.
– Это был «Сурок» Бетховена, – сказал он и отложил инструмент в сторону. – Я понимаю, что ты считаешь меня сумасшедшим. Но это не так. Скорее, хронический неудачник, который всю жизнь работал, пытаясь чего-то добиться, пока не понял, что все напрасно.
Он помолчал немного, словно собираясь с мыслями, а потом произнес:
– То, что деньги – самое главное в этой жизни, я понял недавно, когда увидел тебя в обществе шикарно одетого молодого человека, преуспевающего бизнесмена, который так нахально вторгся в нашу с тобой жизнь… Я увидел, как ты улыбаешься ему, и вдруг представил тебя его женой… Я чуть с ума не сошел. Ты себе даже вообразить не можешь, как я мучился при мысли, что ты, кроме меня, встречаешься еще и с ним… Я следил за вами, ходил буквально по пятам: куда вы, туда и я. Но вы меня не видели. Одно меня утешало: он никогда не оставался у тебя на ночь. И тогда мне стало ясно, что ты просто выбираешь из нас двоих. Это нормально, так поступают многие женщины. И тогда я представил себя на твоем месте. Конечно, здесь и речи не могло быть о том, что ты предпочтешь бедолагу-безработного…
– Раф, – воскликнула Наталия, чувствуя, что еще немного и она потеряет сознание, – прекрати! Я не знала, что ты остался без работы… Честное слово… А с Сашей я встречалась просто так, потому что он
