Деревянный каземат

– Вышла и снова зашла, – Катя рассмеялась, – как в песне: «Красивая и смелая дорогу перешла…»

– Дети есть?

– Слава богу, не успели.

– А у меня дочка во второй класс ходит.

– Так родить-то, дело дурацкое, а потом?.. Вот, выйду за миллионера, сразу нарожаю кучу. Буду на «Мерсе» возить их в колледж, в бассейн…

– Дурочка ты, – заключила Наташа.

– Да не дурочка я, – Катя вздохнула, но не в ее правилах было жаловаться на жизнь, поэтому она спросила, – ты-то как?

– Я хорошо. Муж бизнесмен; не миллионер, но все же. Зимой в Австрию ездили, на лыжах катались…

– А ты умеешь? – удивилась Катя.

– Нет, но… – Наташа сделала невинные глаза, – все равно прикольно. Там такие ресторанчики клёвые.

Катя не знала, что сказать. У нее с детства отложилась мысль, что каждый получает исключительно то, чего заслуживает, и за любой, внезапно свалившийся подарок судьбы, тоже приходится платить – суть праздника лишь в том, что подарок заворачивают в красивую обертку. Словно подтверждая эту не убиенную формулу, Наташа вздохнула.

– Знаешь, поначалу я просто балдела, а потом чувствую, что угасаю. Скучно до безумия…

Катя подумала, что, скорее всего, это попытка примерить маску эдакой пресытившейся жизнью светской львицы, но не собиралась никого ни в чем уличать.

– А где сейчас дочка?.. – напомнила она.

– Дочка с няней; еще гувернантка ходит, – Наташа махнула рукой, развеяв образ идеальной мамаши, – я, тут, мужика завела. Знаешь, как адреналина добавляет?

– Как ты в школе была потаскушкой, так и осталась…

– Прямо уж, – Наташа обиделась, – сколько у меня их тогда было? Вовка Кривцов, да Макс. А у самой- то?

– Ладно, – Катя решила, что перебирать прошлое в таких подробностях не имеет смысла; в то время у нее тоже было много пацанов, только она не спала с ними, в отличие от Наташки…

– Заказывать что-нибудь будем? – спросила Наташа.

Катя решила, что дальнейший разговор вряд ли получится естественным и откровенным. Вечно ее язык все портил!..

– Не, пойду я, наверное, – она посмотрела на часы, – меня уже ждут. Наташ, ты не обижайся; это я так…

– Ладно, чего там, – видимо, удовлетворенная извинением, Наташа улыбнулась, – может, ты и права. Но от этого я ж не делаюсь хуже, правда?

– Правда, – честно согласилась Катя.

– Возьми, – открыв сумочку, Наташа протянула визитку, – звони, если скучно станет.

Катя повертела в руках тоненький картонный прямоугольник, где значились фамилия, имя и номер мобильного телефона – ни фирмы, ни должности. (…Впрочем, откуда б им взяться?..) и четко увидела эту визитку в виде газетного объявления рубрики «Досуг», но на этот раз ей хватило такта, чтоб промолчать.

– Позвоню, – сказала она, – пока.

– Пока, – Наташа сделала прощальный жест, несколько раз резко сжав пальцы с длинными бледно- зелеными ногтями, словно пыталась дотянуться до Кати, и тут же отключившись от общения, повернулась к плотному ряду бутылок с пивом, которой пестрел за стойкой.

Катя вынырнула из-под тента и пошла вперед, чтоб, миновав «толпу», вернуться к офису «Компромисса» с другой стороны. …Блин, придумают же название! Интересно, это просто так или оно что-то символизирует?.. Наташина история сразу сгладилась в памяти, а пройдя еще метров двести, Катя уже окончательно забыла о ней, сосредоточившись на предстоящем разговоре. …Конечно, хорошо б работать в такой конторе, получать такую зарплату, носить такие шмотки, только… Ирка-то как понеслась работать!.. Даже не поболтали. А чайку попить?.. Я сдохну с такими порядками… Да и компьютер, блин… Для нее он являлся одушевленным существом, чудом выпавшим из теории эволюции Дарвина.

По привычке, забежав в пару магазинов и сравнив цены с ценами Андрея (хотя, в принципе, ей это уже и не требовалось), Катя неожиданно обнаружила, что три часа, казавшиеся ужасно длинными в своей бесполезности, прошли. «Толпа» опустела и машины разъехались, освободив место для редких гуляющих парочек, а Ира уже стояла у входа, разглядывая прохожих.

…Прям, модель, – решила Катя, – хотя, одень меня так, я буду смотреться не хуже… Особой зависти при этом она не испытала, скорее, чисто женское состояние собственной нереализованности. Мужчина, как правило, страдает, когда ему не удается продемонстрировать, либо мозги, либо бицепсы, а женщина – внешность.

– Еще пять минут, – подходя, Катя постучала по часикам.

– Нас пораньше отпустили, – Ира двинулась в направлении небольшого сквера, – ну, рассказывай. Как жизнь?

– Разве то жизнь? – Катя махнула рукой, – опять уволилась.

– А что так?

– Не сошлись характерами с шефом. Да и надоело мне сидеть в его лавке.

– Значит, так, – Ира принялась загибать пальцы, – больницу я не считаю. Потом ты работала в аптеке; потом пошла в косметологи, потом в менеджеры, потом торговала на «толпе»…

– Ты еще забыла «Avon», – Катя прикрыла ее ладонь своей, – ну, не нравится мне все это, и платят мало.

– И что теперь?

– Не знаю, – Катя замолчала, надеясь, что Ира продолжит сама, ведь близкие подруги должны понимать друг друга с полуслова, но ее взгляд рассеянно блуждал по лицам прохожих, по домам и автомобилям.

– Пойдем, покурим, – предложила Ира.

Они как раз подошли к скверу, через который широкая аллея вела к Камерному театру. Старые деревья, которые уже были старыми, когда ни о каком театре никто не помышлял, а располагался здесь обычный Дворец культуры, жадно поглощали жару. Место было очень уютное, и потому здесь отсутствовали скамейки; казалось бы, в таком подходе напрочь отсутствовала логика, но в России логика своя – иначе б вокруг мгновенно появились окурки, пустые банки и прочий мусор. Ира остановилась под деревом; не спеша скомкала шуршащую упаковку с новой пачки и не найдя урну, сунула обратно в сумочку; достала зажигалку.

– А ты, как в училище бросила, так больше и не куришь?

– Да меня отец на всю жизнь «закодировал».

– Чо, правда? – Ира вытаращила глаза, – а ты не рассказывала. Прям, реально к экстрасенсу водил? Прикольно!

…Прикольней некуда, – подумала Катя, но, с другой стороны, сама она давно пришла к выводу, что отец, скорее всего, поступил правильно, а, значит, и стыдиться тут нечего.

– Никуда меня не водили – «экстрасенсов» у нас в саду, знаешь, сколько росло?.. Что, не въехала? – Катя засмеялась, – короче, гости у нас были. Я под шумок выскочила курнуть, и отец меня застукал. А у нас семья сплошь некурящая…

– У меня, вроде, тоже, – Ира пожала плечами, – и что?

– Так отец же агрессивно некурящий был. Короче, дядя Вова положил передо мной сигареты, мать принесла из сада прутья, а отец спустил трусы (прикинь, это при гостях!), да так высек, что я три дня сидеть не могла; даже в училище не ходила.

– Садизм какой-то…

– Я отца после этого, прям, возненавидела! А сейчас понимаю, в том возрасте только так и можно отучить от вредных привычек, а умные беседы… слушай, – Катя весело прищурилась, – давай, тебя тоже