больше мрачности. Сергей видел свою дрожащую синеватую руку, сжимающую фонарик, и грозди пузырьков, проносящиеся перед глазами. Еще он чувствовал, как стучат его зубы. Компенсирующий жилет, порванный во многих местах, уже не выполнял своих функций, поэтому приходилось все время подгребать, чтобы не опустится на дно.
Боров сидел у малого бассейна на раскладном стульчике и упражнял реакцию, играясь с сотовым телефоном. УЗИ он положил рядом, на пол, так, чтобы при необходимости можно было быстро схватить и открыть огонь.
Вообще-то без этой игрушки было бы не так весело. Например эта уродская собака, порвавшая негритянку, шла ко мне явно не для того, чтобы сказать «здравствуй». Достаточно было просто поднять пушку, и собака убралась прочь. Даже пули тратить не пришлось. Это сила оружия. При наличии этой силы больше никакой и не надо.
Боров потел и нажимал на кнопки телефона, перегоняя человечка по экрану. Иногда он отвлекался от игры, для того, чтобы откусить от огромного батона и поглазеть по сторонам.
А если этот ихтиандр вынырнет, что мне его, голыми руками скручивать? Небось здоровый бугай, если за него столько капусты отвалили. А этот умник предлагал сидеть тут без оружия, мол, вероятность очень маленькая, что дружок выберется из бассейна. Да я бы даже за штуку баксов не остался тут без пушки.
Боров чихнул, и руки покрылись красными точками.
Опять кровь носом пошла. Может, я триппером заболел?
Откусив очередной шмак от свежего батона, он посмотрел в сторону бассейна. Вода была удивительно прозрачна, и у поверхности Боров видел беспокойных рыбок, слоняющихся в воде. От скуки он принялся кормить их обслюнявленными кусками батона, но рыбы хлеб есть не хотели, продолжая беспорядочно курсировать у поверхности. Потом Боров вспомнил, что это хищные рыбки. Обтерев отломленным кусочком хлеба, вытекающую из носа кровь, он швырнул получившийся «бутерброд» в воду. Быстрый всплеск, и кусочек батона исчез.
– Куууушайте рыыыбки, – пропел растроганный Боров, в котором неожиданно пробудился материнский инстинкт.
Отложив телефон, с мечущимся по экрану человечком, он принялся крошить батон, ковырять в носу, кидать кусочки в воду, и улыбаться как младенец.
Сергей неожиданно наткнулся на фиолетовую ласту, и чуть не выронил фонарик от неожиданности. Справившись с приступом паники, он отплыл немного в сторону, и осветил неожиданную находку. В тусклом свете фонарика, ему представился неподвижный аквалангист, зависший у поверхности, упершись головой в пленившую его стальную штору. Растопыренные руки аквалангиста, медленно колыхались, повинуясь едва заметным течениям. Подняв луч фонарика повыше, Уваров выплюнул огромный пузырь воздуха, чуть было загубник изо рта не вылетел. Маска мертвого аквалангиста была разбита, и лишь несколько осколков торчало из уплотнительного кольца. Голова покойника представляла собой раздробленную пулями грушу, видимо стреляли прицельно, и, наверное, из АК. Чуть в стороне плавало еще два тела в гидрокостюмах и в полном снаряжении. Подавляя подступающую рвоту, Сергей подплыл к одному из них, и стянул с него маску. Пузырек последнего крика, вырвался из-под нее, и устремился вверх.
В свете фонарика, Сергей узнал бесшабашного Чико, одного из мокрушников Барометра. Он проштрафился и давно уже ждал пули в спину, но «король» использовал своих людей до последнего.
Глубоко дыша, Уваров сорвал с головы защитные очки, и выковырял из ноздрей хрустящие затычки. Стараясь не концентрироваться на роящихся в голове мыслях, он напялил маску на лицо, и выпустил воздух через нос, выгоняя воду.
«А остальные, видимо, просто попали под горячую пулю».
Теперь найти вход в малый бассейн не составляло большого труда, но Уваров почувствовал, что его силы иссякают. Слишком много крови потеряно, слишком много ядовитых укусов, и слишком долго он был в сильнейшем эмоциональном напряжении. Подплывая к панели, закрывающей вход в малый бассейн, Сергею показалось, что выдыхаемый им воздух не стравливается в воду, а остается внутри, и что его сейчас раздует как воздушный шар. Судорожно водя лучом фонарика, Уваров старался различить поднимающиеся вверх пузыри, но к своему ужасу не видел их. Потом что-то коснулось его плеча.
«Здесь никого нет кроме меня и нескольких пираний, наскоро мной перекусивших. Значит я не смог их двинуть, и сейчас одна из них разорвет мне плечо.»
Сергей повернул голову, осторожно, пересиливая страх. Совсем не хотелось ее поворачивать, проще было остаться в неведении, уснуть и больше не мучаться, но…
За его спиной в темноте и холоде, завис темный силуэт человека. Монотонно гудели фильтрующие насосы, и кроме этого гула ничто не нарушало давящую тишину вокруг. Стук сердца пронизывал все тело Сергея, проник в пальцы рук, в затылок, в язык, а силуэт за спиной висел все так же неподвижно. Уваров повернулся лицом к неизвестности, и осветил силуэт фонариком. Это был мертвый аквалангист с простреленной головой. Каким-то образом он добрался до Сергея, может, течением принесло.
Из разбитой маски смотрел зеленый глаз, наверняка отцвеченный контактной линзой. Второго глаза не было, как и половины лица. Там, где он должен был находиться, плавало несколько пираний. Самое ужасное было в том, что аквалангист улыбнулся и высунул синий язык, словно пытаясь развеселить Уварова. Сергей закричал, но не раздалось не звука, лишь только электродвигатели без устали сопели в темноте. Подводный гость положил руки Уварову на плечи и придвинул поближе свое обезображенное лицо. Теперь Сергей видел самые отвратительные подробности, но не в силах был отвести взгляд, как и луч фонарика.
Гость исчез. Вновь появились уносящиеся кверху грозди пузырей, и Уваров понял, что это была галлюцинация. Фонарик плавал рядом, закрепленный шнурком на кисти руки. Подтянув его, Сергей осветил сгустившуюся тьму. Несколько десятков пираний зависли в метре от него. Они наблюдали, неподвижные, раскрывшие свои угрожающие пасти от голодного нетерпения, но не нападали. Медленно загребая здоровой рукой, Сергей повернулся к входу в малый бассейн. Панели перекрывающей переход не было. Получается, что в бессознательном состоянии он сам отвинтил удерживающие ее винты.
«А где я взял отвертку? Может быть, выкрутил винты пальцами?»
Боров сидел на раскладном стульчике и взирал на воду в бассейне. С ним снова случился ступор. Это такое состояние, когда лень шевелиться, переводить взгляд с одной точки, и даже думать. Он сидел с раскрытым ртом, безвольно опустив руки. Крошки батона застряли в его зубах, прилипли к подбородку, смешавшись с распущенными слюнями. Боров смотрел на воду и боялся, что не сможет выйти из этого состояния, если вдруг нужно будет защититься от собаки, или пристрелить вынырнувшего из бассейна типа. Прилагая неимоверные усилия, он сумел освободить свой взгляд из плена. Кружащиеся в бассейне пираньи подплывали к стене бассейна и исчезали в ней. Это насторожило Борова, и, поднатужившись, он сумел пошевелиться.
Сергей протиснулся в небольшое окошко, соединяющее бассейны, и был ослеплен ярким светом, обрушившимся на него сверху. После стольких часов темноты, этот световой нокаут откликнулся в голове сильной болью. Несмотря на это, в тот же миг улетучилось состояние безысходности, и долгие часы, проведенные в холодной тьме, показались Сергею минувшим уже сном.
Вверху пронзительно затрещал автомат, и в бедре вспыхнуло болевое солнце. Инстинктивно дернувшись назад, Уваров стукнулся затылком о металлическую раму, и в голове у него реальность размазалась и поплыла. Из последних сил он вдавил себя обратно в большой бассейн и потерял сознание.
Очнувшись, Уваров сразу почувствовал, как саднит бедро левой ноги.
«Скорее всего, Барометр оставил кого-то наверху для контрольного выстрела. Мое счастье, что этот кто-то не слишком метко стреляет, а может, вода обманула прицел его
