семнадцати и пятнадцати лет. Я волнуюсь, что один. То есть не за нее, а за себя. Мне без нее плохо. А она приходит – и все нормально. Мы можем даже и не разговаривать. Я, например, телевизор смотрю или со старшим в шахматы играю. Она домашними делами занимается или читает. Это не важно. Важно, что она дома. И мне спокойно...
–?Так. И что?
–?Не знаю даже, как сказать о самом главном...
–?Самое главное в чем? В ваших отношениях? Или в чем-то другом?
–?Дело в том, что несколько лет назад я узнал, что ее интересуют женщины.
–?Вы имеете в виду половое влечение?
–?Да, именно.
–?Как вы это поняли?
–?Да она и не скрывала. Сама мне рассказывала. Знаете, когда мы еще по молодости вели с ней разговоры на всякие такие темы, она всегда говорила, что, мол, с женщинами ей было бы интересно попробовать, что ей приятно размышлять на эту тему... Но мне казалось, что это только разговоры, не более того. Потом долгое время мы вообще мало разговаривали, а о сексе – и подавно. Родились пацаны, один за другим. Они нас так выматывали своими капризами, шумными играми, бесконечными спортивными секциями, что мы с Ольгой уставали неимоверно. И хотя секс в наших отношениях занимал всегда одно из главных мест, разговоры о нем отошли на второй план.
А года три назад... да, пожалуй, три – три с половиной... ребята уже подросли. Мы повзрослели вместе с ними. Все более-менее успокоились. Пацаны оказались на редкость серьезными. Учатся нормально, спортом занимаются. Особых проблем с ними нет... И снова мы с Ольгой... второе дыхание открылось. И разговоры соответствующие, и фильмы стали смотреть эротические. Но я почувствовал – изменилось в ней что- то.
–?Что именно?
–?Как вам объяснить? Вроде бы она и открыта, и даже активна, но... в какой-то момент близости вздрагивает не к месту, будто бы я какую-то грубость в отношении нее совершаю.
–?И что?
–?Ну, я спрашиваю, мол, что не так, что тебя не устраивает? А она: «Нет, все хорошо». Только чувствую я – что-то не то. А как-то раз она завелась, стала рассказывать мне в постели, будто фильм смотрела про двух женщин. И так подробно, с конкретными описаниями, а потом то ли забылась, то ли специально, чтобы я понял, стала говорить от первого лица. Я вроде бы ее рассказ принял за эротическую фантазию, а потом спросил, не вымысел ли это? Тут она и призналась.
–?Чем это было для вас?
–?Шок! Настоящий шок! Во-первых, я никогда не думал, что это может быть всерьез. Ну, мало ли какие выдумки нас посещают в минуты возбуждения? Во-вторых, я все-таки посчитал это изменой. А в-третьих, понял, насколько сильно я ее люблю.
–?Так в чем же ваша проблема?
–?Да я и сам толком не пойму, в чем. Может, и нет ее совсем. Просто часто меня мучает сомнение, нормально ли это?
–?Подождите. По вашим словам, вы впервые узнали об этом три года назад. Но пришли только сейчас. Что изменилось за три года?
Иван Сергеевич похлопал себя по карманам, достал сигареты, попросил разрешения закурить. Галина Владимировна молча кивнула, открыла окно и, хотя была категорически против курения дома, на этот раз разрешила – пусть... Разговор, похоже, только начинается.
Иван Сергеевич курил нервно, не получая от процесса никакого удовольствия. Казалось, он просто тянул время. Она бы не удивилась, если бы именно сейчас он прервал сеанс.
Так и случилось.
–?Знаете, если можно, отложим разговор.
–?Конечно. Когда вам удобно в следующий раз?
–?Можно дней через пять?
–?Можно. Но лучше послезавтра. Приходите в это же время. Устраивает?
–?Да. Спасибо.
–?Пока не за что.
–?Знаете, Галина Владимировна, вы единственный человек, с кем я решился на подобный разговор. Мне было очень непросто. Вы умеете слушать.
–?Это часть моей работы.
–?Вот за нее и спасибо!
На протяжении следующих нескольких сеансов Иван Сергеевич подробно, с описанием своих переживаний, мыслей, раздумий рассказывал Галине Владимировне о непростых взаимоотношениях с Ольгой. Но она, опытный психолог с пятнадцатилетним стажем, понимала, что он еще только подходит к главному, что все эти многочасовые беседы – лишь преддверие к основному признанию, к истинной проблеме, о которой клиент все никак не решится сказать.
–?Иван Сергеевич, – на очередном сеансе Галина сочла возможным переломить ход работы, – насколько я поняла, вы по большому счету удовлетворены отношениями со своей супругой.
–?Да.
–?Вы испытываете интерес к ней как к личности и как к женщине, и, похоже, это взаимно.
–?Надеюсь, что так.
–?Три года, по вашим словам, жена находится в состоянии бисексуальных отношений. Она и с вами поддерживает интимные контакты, и встречается с женщинами.
–?Да.
–?Но три года вас это устраивало. А сейчас что-то произошло. И то, что произошло, очень значимо для вас.
–?Да, но я не решаюсь...
–?Не решаетесь рассказать?
–?Да.
–?Можно, я попробую предположить?
–?Пожалуйста...
–?Она предложила вам попробовать втроем?
–?Откуда вы знаете?
–?Я не знаю. Я спрашиваю.
–?Вы все правильно поняли.
–?Вы согласились. – Это было сказано уже утвердительно, не в форме вопроса.
–?Да.
–?И вам понравилось.
–?Очень! Вы понимаете, понравилось – даже не то слово. Первый раз я был потрясен. Жизнь, не интимная, а вообще жизнь, заиграла новыми красками, наполнилась невероятными ощущениями. Открылись какие-то неведомые мне ранее горизонты. Знаете, я могу даже сказать, что этот опыт расширил границы внутреннего пространства. Я как будто заглянул в другую реальность. И там так классно!
Иван Сергеевич раскраснелся, заулыбался. Он буквально перевоплотился: из неуверенного, расстроенного пациента, каким был на первых сеансах, превратился в увлекательного рассказчика.
Галина Владимировна уже прекрасно поняла суть проблемы клиента, но не торопила его, давая возможность излить все, требующее выхода.
–?Так что же не так?
Вопрос ошеломил его. На взлете, на пике откровения... А действительно, что у него не так?
–?В том-то и дело... Эти встречи втроем настолько прекрасны, что я не могу теперь от этого отказаться.
–?А зачем отказываться? Если вас устраивает?
–?Но это же ненормально!
–?Что вы считаете ненормальным?
