Воцарилась ужасная тишина. Волшебники беспомощно переглядывались, взвешивали в руках бесполезное в битве с фоморами оружие. Нита посмотрела на Джонни, который стоял впереди небольшого, сплоченного отряда волшебников, скрестив на груди руки.
И тут дрогнула земля.
«Камень», – безмолвно произнес Кит. Он быстро огляделся, убеждаясь, что ни дерево, ни осколок скалы, рухнув, не придавит его, и сел на землю. Нита сделала то же самое. Земля вокруг дыбилась и тревожно стонала. Но, странное дело, на том пятачке, где сгрудились волшебники, все оставалось недвижным. Впереди, примерно в полумиле от них поверхность долины ходила яростными волнами. Почва вздымалась под ногами фоморов, с грохотом валились громадные деревья и взлетали, словно поднятые взрывом, гигантские валуны. Гранитные скалы дробились, и острые камни губительным потоком устремлялись к подножию холма, захлестывая первые ряды надвигающихся монстров. Те падали, вопили, разбегались, стараясь спастись от каменного дождя. Но ничто не помогало. Рассвирепевшая земля поглощала их, увлекая в широкие трещины, переворачивая, швыряя на скалы, сбрасывая в реку. Два горных хребта, огораживающих долину, словно бы сдвинулись, грозя стереть в порошок обезумевших, мечущихся на затесненном пространстве неуклюжих чудовищ.
Гром, треск, вой землетрясения слились в единый рев. Нита припала к земле и почувствовала, как всколыхнулись недра и мощная мускулистая волна прокатилась под ее телом.
Орды темных фигур внезапно исчезли с лица земли. Долина опустела. Лишь дым да закрученные столбами пыльные смерчи.
– Идем, – тихо сказал Джонни и двинулся вперед.
Никто не произнес ни слова. Слышалось лишь равномерное шуршание шагов по песку. Цепочка медленно влилась в долину и потянулась по зеленому лугу, огибая холмы. Один из холмов как бы осел и казался совершенно плоским. По склонам другого змеились глубокие трещины. Волшебники обогнули глубокую пропасть, откуда доносились слабые крики и стоны. Весь луг был завален громадными камнями, так что волшебникам приходилось пробираться между глыбами, отыскивая узкие проходы. Поверхность земли опасно кренилась в сторону пропасти, и становилось страшно, когда нога вдруг соскальзывала с камня. Сиды-всадники плыли по воздуху, перелетая через дымящийся провал пропасти. И все же, несмотря на все ужасные разрушения, эта долина казалась Ните намного безопаснее, чем лежащие впереди сумеречные дали. Сиды охраняли покой волшебников и придавали им уверенности.
Мрак черной волной натекал в долину. Наваливалась усталость. Нита еле волочила ноги. Лишь присутствие Кита, твердо и уверенно идущего впереди, заставляло ее держаться. «В конце концов они хоть на время оставили нас в покое, – утешала она себя. – А может быть, их и вовсе больше не осталось?»
«Будем надеяться, – подхватил Кит. – Держись, Ниточка! Смотри, Джонни остановился на вершине холма».
Они поднялись следом за Джонни и оглядели то место, где должен был быть Брей. В этом мире первозданно цвела испещренная мелкими рощицами долина. Но сейчас сумеречный туман съел все цвета, укрыв долину серо-лиловым покрывалом. Там, где должна была выситься Ослиная Голова, раскинулась плоская, невыразительная и скучная водная равнина. Черное облако тьмы лежало на ней неподвижной, бугристой горой.
«Это действительно облако? Но почему оно не движется?..»
Нита ошибалась. Не облако это было, а скопище темных, застывших в неподвижности громад. Целая флотилия кораблей. Но кораблей небывалых, размером с гору и с черными парусами, закрывавшими небо. Лишь бледные отблески тяжелых цепей, которыми корабли удерживались у берега, изредка мерцали скользящими бликами. Эти черные корабли, созданные черным колдовством, готовы были утянуть эту мифическую Ирландию в открытое море, во времена тьмы и холода, в Ледниковую эру. Что станется тогда с настоящей, реальной Ирландией, Нита и представить себе не могла…
…а сквозь эту, казалось бы, непроницаемую стену тьмы…
Поначалу затуманенные усталостью глаза Ниты ничего не могли различить. Ей казалось, что между колонной волшебников и морем высится уродливый, шарообразный холм. «Забавно, – подумала она. – Это похоже на растушую прямо из земли голову». Но не могла быть голова столь безобразна! Вспухшие искривленные губы. Лицо искорежено и измято, будто кто-то специально его изуродовал. Химера. Горгулья. Нос скособочен. Один глаз выпучен и вывернут в сторону. Другой утонул в складках бородавчатой кожи. Эта гигантская голова, оказывается, покоилась на сплющенном теле. По бочковатым бокам свисали огромные ручищи с корявыми растопыренными пальцами. Жирный выпирающий живот дополнял сходство уродины с приземистым, расплывшимся в стороны холмом. И весь облик чудища, застывшего в самодовольной неподвижности, источал ненависть и злобу. Один взгляд на зловещее страшилище вызвал у Ниты приступ головокружения.
Она ясно видела, что оно дышит.
Тело его чуть раздулось и опало. И опять. И снова. Размеренно и неслышно.
Нита не слышала, она чувствовала смрад мерзкого дыхания. Страх скованнее, отнимая последние силы. «Вот он какой, Балор!»
Она не ожидала, что Одинокая Сила явится в таком облике. Прежде она всегда видела ЕЕ молодой, быстрой, подвижной, опасной, деятельной, злой. Но этот припавший к земле летаргический ужас! Эта инертная полуслепая гора, источающая застарелую, копившуюся, казалось, целую вечность тупую ненависть. Прежде, когда Нита сталкивалась лицом к лицу с горевшей холодной злобой молниеносно наносящей удары Одинокой Силой, ей хотелось сразиться и победить или, цепенея от ужаса, бежать без оглядки. ЭТА отнимала всякие желания, парализовала волю и внушала омерзение. Хотелось просто исчезнуть, отвернуться, забыться, лишь бы не видеть отвратную образину.
Но именно эту мерзкую уродину им надо было уничтожить. Именно она грозила гибелью Острову и всему миру.
«Он толстый», – неожиданно для себя подумала Нита.
«Надо поскорее от него избавиться», – устало помыслил Кит.
Нита вяло согласилась. Вперед выступил Джонни. Плечи его бессильно опустились, но спина оставалась прямой.
– Одинокая Сила, – произнес он отчетливо и тихо, – наше тебе презрение. Ты надеялась укрыться под этой личиной. Но мы узнаем тебя в любом обличье. Довольно! Пришел твой конец! Твои чудища-воины
