Начальник лагеря не обратил на это внимания.
— Хорошо. Не по-вашему, не по-моему. Разрешаю в семь утра.
Настаивать ребята не стали, потому что малина, которую хотели собрать они, была спорной ягодой. Невыясненной. Неизвестно чьей. И рассказывать об этом Косте Яблочкину не хотелось. Начнутся спросы- расспросы и, чего доброго, запретят собирать эту малину. Про неё лагерная повариха Мария Михайловна рассказала очень интересную историю во время Костиного дежурства на кухне.
Неподалёку от пионерского лагеря, в дачном городке, жил Михаил Максимович Потапов. Жил он замкнуто и одиноко. Никто, кроме его сестры, такой же нелюдимой женщины, не хотел жить в его даче. Сыновья и дочери очень редко навещали Потапова, хотя комнат в его большом доме было достаточно и в них могли бы разместиться и дети и внуки. Дача могла бы стать весёлой и шумной, а этого не случилось. Не случилось потому, что людям скучно было жить за высоким забором, где царило безмолвие.
Потапов когда-то занимал видное положение, а потом вышел на пенсию. Ему помогли построиться. Дали большой земельный участок. И он отгородился от всех. Почему так произошло, никто не знает. Говорят, что всё дело было в его характере.
Михаил Максимович вырастил большой хороший сад. Развёл пчёл. Построил теплицу. Выводил редкие растения. Жил на даче почти безвыездно.
Высок потаповский забор, а всё же люди знали о жизни Михаила Максимовича больше, чем он думал. Плотен забор, а всё же щели есть. Ну, а коли есть щели — как от чужих глаз убережёшься! Особенно — от любопытных ребячьих глаз.
За высоким потаповским забором было немало чудес. Во-первых, удивительные растения. Во-вторых, прудик. Небольшой, а рыбный. В-третьих, белки. Этих зверьков у Потапова было штук двадцать. Они жили в больших клетках.
На участке виднелось множество птичьих домиков. И жили в них не только скворцы. Для всякой птицы своё особое жильё. Старик знал, кому и какую нужно построить квартиру. Строил сам.
Водились у Потапова и ежи. Они были тоже ручными, как и белки. На прудике плавали два чёрных, два белых лебедя. И вообще, за зелёным забором было множество разных забав. Белки, лебеди — это ещё что... В большом вольере жили зелёные и голубые попугайчики. По жёлтым песчаным дорожкам разгуливал павлин с павлинихой. И всё это было для одного него, для Михаила Максимовича Потапова.
Злым человеком Михаила Максимовича никто бы не назвал. Жадным тоже. Но всё же он жил сам для себя. Может быть, он был скопидомом? Нет. У него достаточно большая пенсия. Его заслуги очень высоко ценились правительством. Он много сделал для своей страны. И никому не приходило в голову упрекать Михаила Максимовича за его двухэтажный дом и за его громадный участок с богатейшим садом. Он же не наживался на саде. Не продавал выращенных плодов. Они просто осыпались и сгнивали на земле. Конечно, это было тоже нехорошо. Лучше бы отдавать урожай. Хоть бы какая-то была польза. И не только польза, но и добрая слава. Отличные яблоки вызревали в потаповском саду. Сочные груши висели на деревьях. Ну, а уж про вишни, крыжовник, смородину — нечего и говорить. Их коробами не вытаскаешь, на тачках не вывезешь. Но для этого кто-то должен был приходить, снимать плоды, уносить или увозить их... Канительное это дело. За каждым смотри. Один розы, не заметив, вытопчет, другой неосторожно на дерево влезет — ветви поломает. Павлинов нечаянно могут выпустить. Белок напугать. Не оберёшься хлопот. Лучше уж пусть осыпаются яблоки, падают груши, а ягоды съедают птицы. Зато без канители.
Сад между тем разрастался с каждым годом, а Михаил Максимович подсаживал новые растения. И, когда было засажено всё, Михаил Максимович обратил внимание на пустующую полосу, тянущуюся вдоль забора, куда не заглядывало солнце. А какое растение заставишь расти без солнца? Крапива и та к свету тянется.
Однако Михаил Максимович решил во что бы то ни стало засадить и эту тёмную полосу. Он вычитал в какой-то из книг о тенелюбивом сорте малины. Разыскал её, привёз и посадил, а до этого хорошо удобрил землю.
На следующий год малина весело зазеленела, а ещё через год принесла плоды. Михаил Максимович был очень рад, что перехитрил природу и заставил расти малину в тени. Но радость была недолгой. Густо посаженная, обильно удобренная малина дала плохой прирост. Молодых ветвей оказалось куда меньше, чем старых.
Потапов решил, что малина ещё не прижилась. Но это было не так. Не он перехитрил малину, а она его.
Спустя ещё год у малины почти не оказалось прироста. Зато по ту сторону забора, где было светло, тепло и солнечно, появилось множество малиновой поросли. Михаил Максимович не заметил этого. Ему и в голову не приходило, что корни малины тянулись в прогретую солнцем землю. И когда по эту сторону забора малины вовсе не оказалось, когда она вся перекочевала к солнышку, когда Потапов увидел за своим забором густые заросли малинника, у него похолодело сердце.
Как же это так... Малину сажал он. Сажал для себя, а она убежала от него и стала расти по ту сторону его ограды. Пусть ему не нужны были ягоды, но было неприятно видеть убежавшую малину, ставшую теперь ничьей малиной. Ничьей, потому что она росла за его забором на придорожной земле.
Потапов знал, что убег малины был замечен в дачном городке. Он знал, что люди посмеиваются, глядя на убежавшую малину. И кто-кто, а уж ребятьё больше всех рады-радёшеньки даровой малине, которая так буйно цвела по весне и так красно красовалась по осени.
Конечно, Михаил Максимович не будет собирать этой малины. Зачем она ему? Пусть рвут другие и посмеиваются над ним. Пусть. Не выламывать же её побеги. Ещё обвинят в жадности. И без того всякое разное говорят про его дачу. Но стоит ли ему об этом думать...
А думать пришлось. Пришлось потому, что никто в садовом городке — ни один мальчик, ни одна девочка — не прикоснулся к этой придорожной малине. Она хотя и была беглой, но потаповской. Она хотя и росла на общественной, неограждённой земле, но пришла на неё от корней, посаженных Потаповым.
Малина уже начала осыпаться, но ни одну ягодку не подняла ничья ребячья рука. И это оказалось ещё неприятнее. Люди как бы показывали этим своё отношение к отгородившемуся от всех Михаилу Максимовичу. И он впервые задумался над своим образом жизни, над своей отчуждённостью.
Пустячный случай с убежавшей малиной мешал жить Потапову. Малина словно не просто ушла от него, а надругалась над ним, сшутила злую шутку.
А Косте Яблочкину не было до этого дела. Он знал, что приезжают гости, что будет цирковое представление и что на его обязанности лежит угощение. Поэтому какие же могут быть разговоры — малину нужно собрать. Не пропадать же ей, как пропадает потаповский плодовый урожай. И, кроме этого, не для себя же Костя собирает малину, а для гостей.
Рассуждая так, Костя шёл с ребятами в дачный городок прямой дорогой за беглой малиной. Но всё же какие-то сомнения закрадывались.
— Костя, — спросил один из ребят, — а нам не попадёт за эту малину? Всё-таки она спорная.
И второй пионер, Пчёликов, тоже засомневался:
— Она хоть и у забора растёт, а забор-то чужой.
— Ну и что? Пусть чужой забор, а земля общая. Значит, и малина общая.
А Владик опять:
— Общая-то светлая, а корни не общие. Возьмут да припишут нам хищение.
В это время ребята увидели человека, склонившегося над муравейником.
— Вот что, — предложил Костя, — давай спросим у него. Пусть он скажет — хищение это или не хищение. И решим...
Ребята подошли к незнакомцу. Поздоровались с ним, пожелали доброго утра и, чтобы начать разговор, спросили — правильно ли они идут к дачному городку.
Незнакомец оказался человеком хмурым и неразговорчивым. Но Костя Яблочкин прибегнул к испытанному средству. К вежливости.
— Может быть, вам нужна помощь? Пожалуйста.
Незнакомец поднял на ребят свои усталые, не очень добрые глаза и сказал:
— Помощь мне нужна. Только сумеете ли помочь?
— Сумеем, сумеем, — отозвались ребята.
— Ну, тогда помогайте.
