– Имею приказ, – прорычал он на языке империи. – Доставить вас во дворец Наместника Владыки Конга!
Солдаты шагнули вперед.
– Нил, – вяло произнес светлорожденный.
Рык, вырвавшийся из груди гиганта, оглушил конгаев. Одним рывком великан вырвал из столешницы толстенный кусок, расколол его ударом о собственную башку и швырнул обломки в отпрянувших солдат.
Коротышка у него за спиной сбросил со спины арбалет, с необычайным проворством наложил стрелу.
Эрд остался сидеть.
– Правильно ли я тебя понял? – осведомился он.
На конгаэне он, как и большинство имперских аристократов, говорил без малейшего акцента.
Начальник Гавани молча смотрел на аристократа. Пришедшие с ним солдаты также не рвались в бой: арбалетный болт с трех шагов прошибает навылет.
Стало слышно, как возится под развалинами стола толстяк-таможенник.
Какое-то время Эрд и Шинон глядели друг другу в зрачки, наконец Начальник Гавани слегка склонил голову.
Коротышка тут же опустил арбалет, и стражники с облегчением зашевелились.
– Прошу простить мою резкость, благородный господин, – произнес Начальник Гавани.
Эрд кивнул, принимая извинения.
– Могу я взглянуть на бумагу, которую дала тебе эта ничтожная тварь?
Эрд снова кивнул, и Нил протянул Шинону документ.
– Все в порядке, – сказал, прочитав, Начальник Гавани. – Не могу понять, почему этот слизняк так трясся.
– Что это? – заинтересованно спросил светлорожденный.
– Обычный пропуск в город.
Таможенник под столом всхлипнул.
Нил захохотал и выволок толстяка наружу.
– Подорожная? – спросил он и отвесил чиновнику оплеуху, едва не оторвавшую тому голову.
– Господин не возражает? – спросил Эрд у Начальника Гавани.
– Я еще не вошел.
Стражники захихикали.
Нил вывернул карманы толстяка, отобрал две золотые и одну серебряную монеты, а остальные деньги бросил в угол, на тюки с тканями. Туда же гигант швырнул и таможенника.
– Он что-нибудь обещал? – поинтересовался Шинон.
– Открытую подорожную.
– Он даст ее вам, – улыбнулся Начальник Гавани. – Обязательно даст. Когда станет Великим Анганом.
Чиновник жалобно стонал. Щека его распухала на глазах. Нил бросил на пол мелкую серебряную монету.
– Этого довольно? – спросил Эрд.
– Вполне, – кивнул Шинон. – Я пришлю человека, он проводит вас в приличную гостиницу.
– Благодарю, – отозвался Эрд. – Мы еще встретимся.
– Это будет честью для меня, – бывший капитан выпрямился. – Я, Начальник Фарангской Гавани, Носитель Бронзового Дракона Шинон, приветствую тебя на земле Конга!
– Я пришел, господин!
– Тебе есть, что сказать?
– Да, госп один. Лишенные имен отправлены. Старший – на Юг, младший – как условлено.
– Надежен ли кормчий?
– Как я, господин!
– Плоть Безымянного! Красноглазый будет доволен!
– А ты, господин?
– И я. И ты, Хуран. Это – твое.
– Да живешь ты вечно, господин!
– Спасибо, Хуран. Ступай.
– Прекрасная страна! – произнес светлорожденный Эрд, положив в рот перламутровую виноградину. – Простолюдин улыбается здесь чаще, чем на севере.
Четверо путешественников расположились на широкой террасе третьего этажа, в тени горшечных деревьев с сине-зеленой глянцевой листвой.
– Север тоже красив, – мягко сказала женщина.
Сейчас вуаль ее была откинута, и переливчатые, как жемчуг, глаза ласково смотрели на Эрда.
– О! – аристократ улыбнулся. – Позволь, благородная Этайа, мне, знающему запах битвы, судить о цене мира!
– Этайа права, светлейший, – вмешался маленький бородач. – Не ты ли едва не обнажил меч сегодня утром?
– Твоя правда, туринг, – согласился Эрд и взял еще одну виноградную гроздь.
– Не дразни меня, светлорожденный! – предупредил бородач. – Мое имя – Биорк, Биорк Эйриксон!
– Разве не турингом звал тебя мой батюшка? – спросил Эрд весело. – Разве это ложь, скажи, Нил?
Великан, сидевший, скрестив ноги, на циновке, повернул голову, посмотрел на аристократа из-под белесых бровей:
– Если ты хочешь задеть отца, – сказал он, – потренируйся сначала на мне.
– Не могу, – Эрд развлекался. – Телохранителей и шутов обижать не полагается!
Нил отвернулся. Конгайская безрукавка на его торсе казалась кукольной.
– Не сердись, – проговорил Эрд примирительно. – Вот я, во власти твоего меча!
– Я не сержусь, светлорожденный, – ответил великан. – Но мне не нравится здесь. В империи мало знают о юге. Кое-кто считает, что Конг – все еще наша отколовшаяся провинция. Клянусь сердцем Быкоглавого, здесь неблагополучно. Я чую опасность. И отец мой чует. Не забывай: он – вагар.
– Я более склонен полагаться на чутье Ахмеса, – Эрд кивнул на свернувшегося клубком песика- следопыта.
Тут светлорожденный покривил душой: врожденным чутьем вагара мог пренебречь только глупец.
– Сегодня мне представится возможность узнать побольше, – сказал Эрд. – У Наместника этого города.
– Я пойду с тобой, – заявил Нил.
– Нет, – возразил светлорожденный. – Ты не аристократ, а я не хочу, чтобы этот конгай подумал: я боюсь.
– Это чужая земля, – напомнил великан. – А я отвечаю за твою жизнь. Ты не должен идти один!
– А не будешь ли ты возражать, светлорожденный Эрд, если с тобой пойду я? – неожиданно предложила женщина.
– Почту за честь, светлорожденная Этайа, – не задумываясь, ответил Эрд.
– Ты удовлетворен, Нил Биоркит? – спросила женщина.
– Да.
Теплый воздух, густой, сладкий, обволакивал, как вода. Кроны горшечных деревьев смыкались над головами, укрывая людей от палящих лучей солнца. Иногда порыв ветра приносил дыхание реки, и тогда запах тины примешивался к приторному аромату цветов. Летающие ящерки металлическими стрелками мелькали в листве. В белесом от зноя небе плыл, держа курс на запад, бронзовый дракон.
«Откуда здесь, на севере Конга, дракон с восточных гор?» – подумал Нил.
Рычание, донесшееся снизу, отвлекло его от этой мысли. Гостиница «Добрый приют» знавала лучшие времена, но до сих пор держала верховых пардов[3] для заморских гостей.
Рычание разодравшихся пардов не ускользнуло от слуха Эрда.
