– Мари, я убью тебя… – бормотал Влад, подтаскивая раму к стене. Поставил ее под углом, наступил ногой, оттолкнулся и ухватился за край крыши.
Она просто маленькая мерзавка… Что она себе позволяет? Адриано, несчастный Адриано был прав – ее надо держать в ежовых рукавицах…
Мари на крыше не было. Кряхтя, до крови обдирая локти, Влад выполз на черепицу, ухватился за край проема и потянул свое измученное тело вверх.
«Мари, – бормотал он. – Мари…»
Несколькими ударами кулака он выбил еще несколько плиток, расширив лаз. Деревянные стропила в этом месте подгнили, и Владу не составило большого труда протиснуться между ними. Секунду он висел на руках в кромешной темноте, не видя ни пола, ни стен, лишь улавливая тягостный запах сырого помещения.
Влад разжал пальцы и упал на пол. Тотчас вскочил на ноги, покачнулся и оперся на обшарпанную колонну, стоящую на границе зала и апсиды.
– Ну, здравствуй, мой дорогой…
Влад обернулся на голос и в первое мгновение увидел Мари, скупо освещенную копотным пламенем паяльной лампы.
Девушка была совершенно неподвижна и напоминала аляповатую католическую статую, раскрашенную скупыми и блеклыми красками. За ее спиной стояла мать Анисья и, обняв одной рукой Мари за шею, прижимала к ее горлу кусок стекла. По ложбинке между ключицами Мари медленно стекла капля крови.
– Еще один шаг, господин учитель, и я отрежу ей голову.
ГЛАВА 73
Паяльная лампа негромко рычала и шипела, освещая рваным пламенем стены и свод зала. Клочки дыма, взлетающие вверх, отбрасывали замысловатые гибкие тени, и казалось, что под сводом порхают летучие мыши.
– Послушайте, мать Анисья, – произнес Влад, чувствуя, как от нечеловеческого напряжения у него начинает неметь спина. – Вы ведь не знаете, какой из семи камней привез из Иудеи Понтий Пилат. А я знаю. Я единственный человек на земле, который видел начертание на ладони…
Он на мгновение замолчал, и мать Анисья тотчас пришла ему на помощь:
– Иисуса Христа?
– Вы можете называть этого человека как угодно, сути это не меняет. Я предлагаю очень выгодную для вас сделку: вы отпускаете девушку, а я показываю вам камень.
Мать Анисья усмехнулась, ее рука чуть шевельнулась, и острый край стекла снова коснулся свежего пореза.
– Разве это выгодная сделка? Вы, оказывается, мошенник, господин учитель!
– Но разве вы держите Мари не для того, чтобы выпытать у меня тайну?
– Нет, не для того. Вы собственными руками вознесете меня на божественный трон, созерцая то, что не дано увидеть ни одному живущему на земле человеку.
– Вы хотите, чтобы я прижег вам ладонь?
– Совершенно верно.
– Вы хотите доверить мне такое ответственное дело? А не боитесь, что я ошибусь в выборе камня?
Мать Анисья рассмеялась. Ее голос, продублированный эхом, был страшным и зловещим.
– Не боюсь, – ответила она. – Хоть я раньше и не видела второй половины Символа Власти, зато хорошо знаю, как выглядит камень, который несет этот Символ на себе.
У Влада холодок прошелся по груди.
– Откуда вы это можете знать? – произнес он. Язык едва ворочался. Во рту пересохло.
– Дурачок! Это же так просто! На этом камне должны быть следы копоти… Стоять!!!
Влад невольно двинулся вперед, но тотчас остановился. Мари тихо простонала от боли. Кривой осколок стекла с неровным, расслоенным краем рассекал кожу девушки.
– Остановитесь, – пробормотал Влад. По его лицу струился холодный пот. – Пожалуйста, не мучьте ее. Вам ничто не мешает довершить свое дело, тем более что вам известен камень.
Мари по приглушенному, полному отчаяния голосу Влада поняла, о чем он упрашивает мать Анисью.
– Влад, отбери у нее камень! – крикнула она. – Не обращай на меня внимания…
Она замолчала и прикусила губу от острой боли. На воротнике голубого пуловера медленно разрасталось бурое пятно.
– Ваша подруга возражает. Она призывает вас к решительным действиям. Что ж вы стоите, господин учитель?
– Ваше желание возвыситься над человечеством еще как-то можно объяснить, – произнес Влад, глядя в молящие, полные муки глаза Мари. – Но одного желания мало, чтобы стать Богом на земле. Для этого еще нужны поступки. Совсем не такие поступки, мать Анисья, которые вы совершали последние дни и совершаете сейчас…
– Заткнись, ничтожество! – оборвала его женщина. – Совершать поступки – это удел людишек, попытки удовлетворить жалкое тщеславие и сорвать лицемерные овации от подобных ему червей. Президенты, короли, герои, рыцари, честь, доблесть, верность… Какой бессмысленный человеческий мусор! Богом никто
