Завершить создание плана действий на ближайшее время не удалось. Проклятый телефонный звонок! Неужели снова Ирина? Какую бяку она еще хочет подложить мне? Я выплюнул недожеванный кусок мяса в окно и, вытирая на ходу руки полотенцем, вернулся в комнату. Прежде чем ответить, по привычке глянул на дисплей. На этот раз номер был мне незнаком.
– Кирилл Андреевич? – спросил меня мужской голос. – Я старший оперативной группы вневедомственной охраны. Вы не могли бы подъехать сейчас к вашему офису?
Никогда прежде мне не звонили из вневедомственной охраны. Я даже предположить не мог, зачем понадобился старшему оперативной группы. Может быть, Ирина что-нибудь в сердцах начудила? К примеру, разбила тонированное стекло в черном «жигуле»…
– А что случилось?
Могло показаться, что этот вопрос оказался для моего собеседника сложным. Он начал мычать, покашливать, затем нехотя сказал:
– Видите ли, на пульте сработала сигнализация, мы приехали на объект очень быстро, но никого не застали. Скорее всего, несанкционированного проникновения в помещение не было. Может, вы забыли запереть окно на замки и его открыло сквозняком?
«Ирина!» – мстительно подумал я. Она ушла с чистой совестью, а вот закрыть окна забыла. Или нарочно не сделала этого.
Пришлось срочно ехать в офис. У входа в агентство стояла милицейская машина, рядом с ней скучали два парня в форме и с автоматами наперевес. По их виду можно было судить о том, как много приходилось им выезжать по ложным вызовам и как это занятие им надоело. У меня проверили документы.
– Входная дверь и все замки целы, – начал вводить меня в оперативную обстановку рыжеволосый сержант. Он шел рядом со мной, и ствол его короткого автомата все время упирался мне под ребро. – А вот окно – полюбуйтесь – приоткрыто. Я постою здесь, а вы с моим коллегой зайдите внутрь через дверь.
Мы зашли в подъезд и приблизились к металлической двери агентства. Я открыл замок. Милиционер вежливо отстранил меня и зашел в офис первым. Для воришек наше агентство не представляло никакой ценности, поживиться у нас им было нечем, и потому я был спокоен, как слон.
– Ничего не пропало? – спросил милиционер, когда мы обошли один за другим все кабинеты и заглянули в уборную.
В агентстве царил привычный порядок. Из кабинета Ирины еще не успел выветриться запах духов. Я для проформы заглянул в ящик своего стола, а затем в холодильник. Вынул ополовиненную бутылку водки и разлил ее по пластиковым стаканчикам. Водка простояла в холодильнике целый месяц, но, похоже, не выдохлась. К нам присоединился второй милиционер. Мы выпили под тост: «За бдительность вневедомственной охраны!» Рыжий стал закрывать окно, изо всех сил надавливая на раму. Окно скрипело и пищало. Каждое лето, когда переставали топить, оконные рамы разбухали от сырости. Закрыть и тем более открыть окно становилось непросто, и потому версию со сквозняком я сразу отмел. Пожалуй, это были проделки Ирины. Желая отомстить, она решила испортить мне романтический вечер. Поставила офис на сигнализацию, вышла на улицу и толкнула раму. В милиции сработала сигнализация, и в итоге меня вытащили из дома.
– Водка так себе, – сказал рыжий.
Я понял намек и полез за кошельком. Милиционеры закусили конфеткой, которую нашли на столе Ирины, пожелали мне впредь быть повнимательнее и удалились.
За окнами стемнело. Багряный отблеск заката налип на стену. Я сидел за столом Ирины. Она забрала все свои вещи, которые прежде были здесь всегда, – маленькое зеркальце, малахитового кота, шариковую ручку, похожую на гусиное перо. Как тяжело на душе! Будто Ирина умерла. Мне ее было жалко, ее осиротевший стол источал добрую, теплую память.
Я придвинул к себе телефон и набрал номер ее мобильника. Я помнил его наизусть.
– Послушай, не звони мне больше, – ответила Ирина. Я слышал приглушенную музыку и гул автомобильного мотора.
– Ты забыла закрыть окно, – сказал я с легким укором. Я пытался вести себя так, будто ничего не случилось: я начальник, она моя подчиненная, лучшая подчиненная, самая лучшая, на которую я никогда не повышал голос, а за мелкие огрехи лишь ласково журил.
– Я все закрыла! И мне по барабану твои проблемы!
Она отключила связь. В одной руке я продолжал держать трубку, другой стал массировать грудь. Я не ожидал, что наш разговор будет таким коротким. Я хотел ей предложить встретиться и спокойно обсудить все наши проблемы. Не успел. Ну и пусть проваливает. Мне надоели ее капризы. Звонить ей больше не буду. На лбу себе напишу: Ирине не звонить!
Я встал из-за стола, взялся за него и развернул. Новый сотрудник будет сидеть лицом к двери, а не спиной, как это делала Ирина. И это будет мужчина. Никаких женщин в моем агентстве!
За перегородкой зазвонил телефон. Кому это нечего делать, кроме как названивать поздним вечером в частную детективную контору?
– Слушаю!
Я пытался обмануть себя, сделать вид, что не замечаю хлынувшей на меня надежды – а вдруг это Ирина? Вдруг опомнилась, успокоилась и сейчас скажет: «Ладно, Кирилл! Давай мириться!»
В трубке – тихий шорох, сдержанное дыхание.
– Если вы хотите, чтобы я вас услышал, говорите громче, – попросил я.
Короткие гудки. Нет, это не Ирина. Она не позвонит. А если позвонит, то молчать не станет. Это не в ее духе. Ее поступки всегда цельны, имеют начало и исчерпывающее завершение. Если она идет со мной в ресторан, то гуляет там до закрытия, и мне иногда приходится выносить ее на руках. Если увязывается за мной в горы, то умирает, но добирается до вершины. Если уходит, то уже не возвращается. А уж ежели кого-то возненавидит, то этому человеку лучше сразу удавиться…
Никогда еще моя контора не вызывала во мне такого гнетущего чувства. Призрак Ирины витал между
