квартиру. Трехкомнатная, в очень хорошем районе. Там проживает большая семья, которая готова выехать оттуда хоть завтра. Запишите адрес... Я думаю, вы посмотрите ее без меня.
Ожидая его звонка, Титова, нервничая, ходила по комнате из угла в угол. Молодые и неопытные риелторы никогда бы не допустили, чтобы первое знакомство клиента с новой квартирой проходило без их участия. Как же иначе! Ведь это их товар, и они просто обязаны быть рядом, чтобы нахваливать его, корректно сглаживать возникающее недовольство клиента, руководить беседой между покупателем и продавцами. Словом, держать ситуацию под контролем. Клиентам это не всегда нравится, они чувствуют, что риелторы зачастую начинают пускать пыль в глаза или излишне настойчиво расхваливать достоинства квартиры, явно накручивая ее цену в свою пользу. Прекрасно зная об этом, Титова позволила Кораблину самому разведать обстановку. Пусть сам, без свидетелей, поговорит с жильцами. Пусть зайдет в БТИ, в паспортный стол, жилищно-эксплуатационную контору и даже в Министерство химической промышленности, на балансе которого этот дом находится, и выяснит, все ли чисто. Пусть узнает, сколько эта квартира стоит, не от Титовой, а от третьих, незаинтересованных лиц. Это еще раз убедит Кораблина в том, что Титова ведет с ним честную игру и не пытается обмануть его.
Ее расчет оказался верным, хотя ей пришлось несколько раз выпить валерьянки (а вдруг Кораблин передумал?). Около трех часов дня Кораблин позвонил.
– Елена Георгиевна, – сказал он, и она уловила едва заметные нотки разочарования, – я посмотрел эту квартиру. Она мне очень понравилась. Но вот только...
– Ну что?! Не тяните же! – не в силах скрыть нетерпение, произнесла Титова.
– ...вот только ее стоимость меня не устраивает. Мы с вами договаривались о шестидесяти тысячах.
– Все правильно! – ответила Титова с наигранным недоумением. – Так оно все и получается... Стоп! А разве я вам не сказала самого главного?
– Чего вы мне не сказали? – не понял Кораблин.
– Если вы передаете мне деньги до момента наступления платежей по сделкам, – монотонно, словно черствая бюрократка, начала объяснять Титова, – то я помещаю их на счет в «Платиниум-банк». Вклад принесет вам доход, который я приплюсую к основной сумме. Понятно?
– Неужели это возможно? – голос Кораблина повеселел. – Честное слово, я первый раз сталкиваюсь с подобным. Это что ж за благотворительность такая?
Титова снисходительно усмехнулась:
– Ну что вы, Сергей Яковлевич! При чем здесь благотворительность? Это просто цивилизованные отношения между клиентом и риелтором. Так должно быть всегда и везде. Когда честность и порядочность станут основными и обязательными условиями каждой сделки, то наша страна преобразится неузнаваемо. Поверьте мне!
– Значит, я должен как можно быстрее передать вам деньги? И чем скорее, тем лучше?
Титова прикусила губу. Сыграть надо было очень тонко.
– Конечно, я не требую, чтобы вы внесли сумму немедленно... Но... но тянуть тоже нежелательно, сами понимаете. Квартира может «уйти». Мне не хотелось бы причинять вам какие-нибудь неудобства, и я ужасно боюсь, что вы можете превратно подумать обо мне...
– Елена Георгиевна! – с веселой строгостью произнес Кораблин. – Ваша скромность перерастает в нерешительность, и я вынужден настаивать на немедленной встрече с вами. Необходимая сумма у меня на руках. Я готов подъехать по любому адресу, который вы назовете.
– Что значит, по любому адресу? – сыграла легкое возмущение Титова. – Я же вас сразу предупредила, что все расчеты я провожу с клиентами только в помещении нашего банка.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – примирительно согласился Кораблин. – Тогда я выезжаю.
Титова медленно опустила трубку на рычаги, откинулась на спинку стула и потянулась к сигарете. На ее губах играла усмешка, а пальцы мелко дрожали.
Глава 5
Нина Сычева давно созрела для того, чтобы создать семью. Но, как это нередко бывает, все упиралось в жилищную проблему. И не было бы этой проблемы в прекрасной трехкомнатной квартире, если бы мама Сычевой, одинокая и не утратившая былой привлекательности женщина, вдруг страстно не влюбилась в зубного техника Саркисяна. Нина почувствовала угрозу своей независимости слишком поздно, когда мама не только привела Саркисяна в квартиру и прописала его в ней, но и благополучно забеременела от него.
Так на голову Нины нежданно-негаданно свалилось счастье в виде отчима и сводной сестры – уменьшенной копии зубного техника. В просторной трехкомнатной квартире сразу стало тесно, шумно и весело. Нине, как старшей дочери, достались новые обязанности, и при этом значительно сократились права. Пришлось дать отлуп бездомному гитаристу Федьке, который долгое время добивался руки Нины, потому как хозяйка квартиры наотрез отказалась принимать его в большую семью, и без того распухшую благодаря многочисленным родственникам Саркисяна. А не страдающий жилищными проблемами коренной москвич Игорь Анатольевич, который тоже был не прочь связать себя узами Гименея с Ниной, сам свалил, потому как не захотел заполучить жену с таким внушительным строем родственников.
Когда процесс созревания у Нины достиг своего апогея и началось неудержимое продвижение к старости, Нина возмутилась, закатила грандиозный скандал и потребовала размена квартиры. Она скандалила долго и терпеливо и взяла-таки мать измором. Хозяйка согласилась на размен. Именно эту квартиру выбрала из списка объявлений Титова.
Нине Сычевой Титова сразу очень понравилась потому, что дала умный и дельный совет:
– А зачем вам размен? Не лучше ли сделать так, чтобы ваша мать с отчимом и дочерью получили квартиру, а вы – деньги? Имея деньги, вы получаете возможность большого выбора.
Нина подумала и согласилась. В самом деле, при размене за трехкомнатную дадут две квартиры в каком-нибудь захолустном районе Москвы. О маме с ее зубным техником Нина не беспокоилась – пусть живут хоть в Мытищах. А вот она сама желает жить в престижном районе, где женихи побогаче. С деньгами найти хороший вариант намного проще. Тем более что Титова пообещала тридцать пять тысяч баксов, да еще намекнула, что эта сумма – не предел, надо только умело ею распорядиться.
Что значило умело распорядиться деньгами, Сычева не поняла, но интуитивно почувствовала, что в словах риелторши прозвучал какой-то скрытый намек, за которым скрывалась некая светлая и очень привлекательная перспектива. Получая от Титовой деньги, а это происходило в помещении «Платиниум-банка», Нина спросила, что Титова понимает под словами «умело распорядиться деньгами»? Титова не ответила, лишь строгим голосом сделала замечание:
– Нина, пересчитайте, пожалуйста, деньги и не отвлекайтесь. Это процедура важная и серьезная.
– Да я вам верю! – улыбнулась Сычева и уже была готова спрятать пухлую стопку стодолларовых купюр в сумочку, как Титова властно приказала:
– Нина Андреевна! Я требую, чтобы вы пересчитали деньги!
Сычева удивилась такой настойчивости риелторши и все-таки не смогла не подчиниться. Пожав плечами, она вынула деньги из сумочки и принялась пересчитывать их, раскладывая на столе ровными стопками.
– Вы думаете, у меня были сомнения в том, что здесь не вся сумма? – сказала Нина, пересчитав деньги.
– Какая беспечность! – воскликнула Титова и всплеснула руками. – Легкомыслие молодежи меня всегда поражает до глубины души! «Вы думаете, я сомневаюсь...» А сомневаться как раз надо, моя милая! Обязательно надо! Вы даже представить себе не можете, сколько мошенников расплодилось вокруг! Они ходят среди нас и только заняты тем, что высматривают добычу. И обязательно находят – самого наивного, глупого, бестолкового. Но самая лакомая добыча мошенника – доверчивый человек.
– Но я же знаю, что вы риелтор, сотрудник банка... – попробовала мягко возразить Нина, но Титова снова оборвала ее:
– Это ни о чем не говорит, милочка! Мошенники – это талантливые актеры. Ради того, чтобы облапошить свою жертву, они готовы прикинуться кем угодно: банкиром, врачом, космонавтом, ветераном войны и даже священником. Их речь будет ласкать ваш слух, нежные и льстивые слова, словно патока, зальют душу. Они приведут вам сотни доказательств того, в чем они хотят вас убедить.
– Вы, Елена Георгиевна, прямо-таки запугали меня, – густо покраснев, призналась Нина. – Я же не маленькая девочка. У меня все-таки высшее образование, и я немного разбираюсь в людях.
– Да, – ответила Титова и пристально взглянула Сычевой в глаза. – Я знаю, что вы умная женщина. И я вижу, что вы прекрасно разбираетесь в людях. Признаюсь, я редко встречаю таких интересных людей, как вы. Завидую вашей красоте, молодости и уму.
– Ну что вы! – махнула рукой Сычева и невольно зарделась. – Вы наговорили мне столько приятного... Может быть, мы отметим нашу сделку в каком-нибудь кафе?
Титова вздохнула, подбоченилась и сокрушенно покачала головой.
– Нет, все-таки нынешняя молодежь неисправима! Я битый час толкую ей про мошенников и грабителей, а она приглашает меня в кафе! С кучей долларов в сумочке! Фантастика!.. Идите домой, милая! Идите и крепче прижимайте сумочку к груди! И упаси вас бог заговорить с кем-нибудь по пути или зайти в магазин.
Нина виновато кивнула и, как научила ее Титова, прижала сумочку к груди.
– Да, пойду домой, – ответила она и скривила губы. – Домой к маме и отчиму. Поставлю на кухне раскладушку и лягу спать.
– Это временные неудобства, – заметила Титова и, вынув мобильный телефон, стала набирать на нем номер.
Нина поняла, что
