немного вытянулись, словно Миша курил невидимую сигарету.
– Я к тебе за советом, – сказал Андрей, не без труда стараясь говорить спокойно, как о вполне заурядной вещи. – Скажи, тебе не попадалась методика синтеза эторфина.
Глаза, самое главное – глаза! По ним можно будет понять все и сразу... Но нет, никакой сверхъестественной реакции. Будто Андрей спросил о синтезе заменителя сахара.
Миша замычал, думая, почесал за ухом, нахмурил лоб.
– Эторфин, – повторил он тихо и мельком глянул на дверь. – Если не ошибаюсь, это препарат...
– Не ошибаешься, – перебил его Андрей.
Ковальский снял очки и принялся протирать стекла краем халата. Он святой человек. Одно только произношение вслух названия препарата должно резать ему слух и доставлять нравственные страдания. Боясь, что Ковальский вдруг откажет ему, Андрей взял его руки и шепотом заговорил:
– Мне обещают за него большие деньги... Только ты не беспокойся. Это только химия, никакого криминала. Ведь мы с тобой химики, правда? Мы имеем право заниматься наукой?
«Я мерзавец. Дрянь. Меня убить мало», – подумал Андрей.
Миша надел очки. Андрей заметил, как вдруг заблестел его лоб. Из кабинета донесся детский смешок. В раскрытую дверь влетел бумажный самолетик и приземлился на полу.
– Извини, – сказал Андрей, не в силах больше ждать ответа. Поднялся со стула и, опустив глаза, вышел из лаборатории.
Глава 4
ЧЕГО НЕ СДЕЛАЕШЬ РАДИ ДЕНЕГ
В следственную часть Следственного комитета МВД России поступили материалы оперативной проверки из ФСБ: готовится контрабандный ввоз в Россию героина с наркокурьером из Нигерии по фамилии Укачукву.
Сергей Анатольевич Новоселов к наркокурьерам привык не меньше, чем контролеры к «зайцам» в автобусах. Он пережил десятки бессонных ночей, когда таможенники из Шереметьева-2 под его контролем вскрывали посылки с гашишем, вспарывали обшивки чемоданов и сумок, где были спрятаны пакеты с порошком; он без труда угадывал нахождение наркотика в деревянных сувенирных досках с рельефным изображением Георгия Победоносца; находил тонкие полиэтиленовые тюбики с кокаином в ручках «дипломатов». Но чернокожий наркокурьер, которого он собирался встретить с оперативной группой, отличался от всех остальных каким-то изуверским самоистязанием. Новоселов получил информацию, что нигериец везет наркотик в собственном желудке.
В зоне таможенного контроля был досмотрен багаж нигерийца, в котором, чего следовало ожидать, запрещенных к ввозу предметов не оказалось. Тем не менее сотрудник таможни, просмотрев декларацию, уточнил у пассажира, не проносит ли он с собой наркотические средства («с собой» и «в себе» практически означает одно и то же). Нигериец сделал честное лицо и стал клясться на малопонятном языке жестов.
Его провели в специальную комнату, где Новоселов прочитал ему постановление о производстве обыска. Изобразив полную готовность помочь следствию в установлении истины, Укачукву принялся выворачивать карманы своих джинсов.
– А вот это как раз делать необязательно, – заметил Новоселов с тонким юмором, который гражданин Нигерии, к сожалению, не понял.
Медик, который входил в состав оперативной группы, для начала предложил Укачукву сходить в туалет, на что тот отреагировал с ярко выраженным возмущением. На этом мягкие меры были исчерпаны. Наркокурьер сам подтолкнул себя к унизительной процедуре, подробности которой вряд ли доставят удовольствие читателю. В итоге из кишечника Укачукву были извлечены полтора десятка черных пластиковых контейнеров, каждый размером со сливу средних размеров. Медицинские работники таможни, повидавшие на своем веку всякого, не могли понять, как нигериец глотал эти контейнеры и какие деньги за этот мазохизм ему были обещаны.
Здесь же одна из «слив» была вскрыта. Белый порошок протестирован.
– Героин, – без тени сомнений сказал эксперт, глядя на то, как окрашивается в синий цвет экспериментальный реактив.
Для тех, кто не в курсе: один грамм героина на «черном рынке» стоит 200 долларов США.
Укачукву предстояла очень долгая разлука с жарким африканским солнцем. А Сергей Анатольевич Новоселов, уставший от впечатлений, не мог понять, почему в США, например, проблемами наркобизнеса занимаются сорок три ведомства, включая вооруженные силы и Национальную гвардию, а в России – или от бедности, или от недальновидности – лишь четыре: МВД, ФСБ, Государственный таможенный комитет и Федеральная пограничная служба. И очень слаба медицинская служба, которая в основном занимается не проблемами наркобизнеса, а проблемами наркомании.
И вот результат: число наркоманов за последние годы возросло в сотни раз, наркотики легко можно приобрести в любой школе и любом вузе, в наркотическую зависимость попадают уже не только взрослые люди, но подростки и даже дети.
Новоселов был убежден: если сегодня не изменить ситуацию радикально, то мы можем получить то, о чем даже подумать страшно: страну заполонит поколение наркоманов, что равносильно национальной катастрофе.
Глава 5
УТРО
Ковальский буквально вытащил Андрея из кровати. Было утро. За окном надрывались воробьи и гулькали голуби. Дворник шаркал метлой. Мусорная машина гремела баками.
Миша ходил по комнате и делал ветер. От него, как от врача, пахло медикаментами.
– Ты помнишь Женю Нечипорука? Когда мы были в десятом, он учился в восьмом. Сейчас учится на химфаке в МГУ. Вундеркинд. Трижды побеждал на российских химических олимпиадах. Сначала начал писать химические формулы, а потом выучил русский алфавит. Но я, собственно, не об этом...
Миша был спокоен, и все-таки можно было заметить, что за ночь с ним что-то произошло. Он говорил невнятно, бубнил, торопливо проглатывая окончания, но каждая фраза была завершенной и полна ясного смысла. Ни дать ни взять ученый, сделавший грандиозное открытие.
– У него есть тетрадь, в которой тысячи различных методик и ссылок на литературу. Я с утра уже побывал в библиотеке. Смотри, что я там нашел, – говорил он, садясь на край кровати.
Андрей протирал глаза и медленно приходил в себя. Ему приснился дурной сон.
– Что это?
– Журнал американского химического сообщества, – пояснил Миша. – Сокращенно – «ДЖАКС». А вот здесь, где закладка, подробная методика изготовления эторфина. Просто и доступно. Задачка для школьников.
– Не кричи, пожалуйста. И дверь закрой плотнее... У тебя сигареты есть?
– Какие сигареты?! В школу поехали! Я в три часа ключи от лаборатории должен отдать химичке!
Дорогой, родной недотепа, ласковый увалень, Пьер Безухов, как его окрестили в школе. Андрей вскочил с кровати, вырвал из рук друга журнал и пробежал взглядом по изображению химической формулы, напоминающей паука в паутине. Для кого-то это была непонятная гроздь многогранников и латинских букв. А для него – код, шифр к кладу, зарытому на пиратском острове, увлекательнейшая игра.
– Методика есть? – коротко спросил он, перелистывая журнал.
– Все есть, – подтвердил Миша.
– Золотой ты мой, – пробормотал Андрей, натягивая на себя брюки.
Глава 6
КОРИЧНЕВЫЙ ПОРОШОК
От колбы, которую Миша снял с горелки, еще шел тяжелый запах, и пришлось открыть окно. Андрей склонился над препаратным стеклышком, глядя на крохотную горсть еще теплого коричневого порошка.
– Что за хренотень мы с тобой произвели на свет? – спросил он.
Миша мыл руки под тугой струей. Тщательно вытер руки полотенцем и кинул его в свою спортивную сумку.
– Что ты так на него любуешься? – спросил он, перекрывая ключом газовый кран.
– Сам не знаю, – признался Андрей. – Щепотка химической пыли, а взгляд почему-то притягивает.
– Это ты сам себе внушил... Пересыпь в пробирку. И давай сваливать... От греха подальше.
В лабораторию в который раз заглянула учительница химии. Низкорослая, вечно нервная, малоулыбчивая, сейчас она расцвела, глядя на ребят счастливыми глазами.
– Я все наглядеться на вас не могу, – призналась она. – Какие же вы все-таки замечательные ребята!
– Уже уходим, Людмила Георгиевна! – по-своему понял слова химички Миша и принялся стаскивать с себя белый халат.
– Миша, ты не забыл? Сегодня вечером...
– Да-да! – кивнул Ковальский. – Факультатив. В шестнадцать ноль-ноль. Буду как штык.
Они вышли на улицу. Андрей стоял напротив Ковальского и чувствовал, как греет пробирка, спрятанная во внутренний карман.
– Спасибо, – сказал Андрей и протянул Ковальскому руку.
– Да ладно тебе, – ответил Миша и перевел разговор на другую тему. Андрею никак не удавалось поймать его взгляд. «Он больше никогда не будет иметь со мной никаких дел», – подумал Андрей.
Вернувшись в общежитие, Андрей заперся в комнате, вытащил из кармана пробирку и долго рассматривал порошок. «Изобрести бы такую гадость, – думал он, – за один грамм которой сразу бы дали миллион баксов».
Он высыпал чуть-чуть порошка на ладонь и лизнул. Потом несколько минут неподвижно сидел у окна, чувствуя, как его легко «ведет», словно от стакана краснодарского портвейна.
Вечером он отправил в Геленджик телеграмму: «Уважаемый Князь Байрам-оглы! Поздравляю защитой кандидатской диссертации...»
Это был пароль. Князь приехал на следующий день. Привез бутылку совершенно роскошного коньяка и большую коробку с суджуком, икрой и фруктами. Унес порошок с собой, а вскоре на проходной общежития появилась записка для Андрея. Князь
