несколько часов они и подружились.
Но затем стали больше чем друзьями.
Вместе переехали в Нью-Йорк. Вместе работали, вместе играли на сцене. Они любили друг друга.
Полтора года Джаред Флинн был для Энни самым близким человеком, которому она доверяла свои тайные мысли. Она думала, он все понимает, верила, что он разделяет ее желания. А потом он предал ее.
Предал себя.
И что самое ужасное, думала Энни, до боли сжимая ручку дорожной сумки, он, похоже, даже не догадывается об этом.
Она невидящим взглядом вперилась в большое круглое зеркало и попыталась представить Джареда. Перспектива целых два дня находиться рядом с ним не обрадовала ее. У нее хватает проблем в настоящем. Ей совершенно нет нужды сталкиваться с прошлым.
Что же ей делать? Закатить истерику? Объявить, что она немедленно уезжает?
Нет, все это будет выглядеть по-детски.
Именно в инфантильности как-то обвинил ее Джаред. Даже сейчас это воспоминание заставляло ее ощетиниться. Но только внутренне. Она и виду не подаст, что расстроена. Слишком многим она обязана Дайане и Нику.
Энни глубоко вздохнула, пожав плечами.
— Значит, Джаред приедет на свадьбу, — философски проговорила она — и сама удивилась своему спокойному и ровному голосу. Она актриса, в конце-то концов. — Ну что ж.
Дайана расцвела и с явным облегчением обняла подругу.
— Спасибо, Энни. Я знала, ты поймешь.
— Мм.
Они снова двинулись вперед. Энни с задумчивой улыбкой следила за Дайаной, с трудом поспевая за ней. Ее подруга буквально летала с тех пор, как Ник сделал ей предложение.
Наконец Энни глубоко вздохнула и, чтобы сменить тему, намеренно бодро воскликнула:
— Чувствую, это будет большая свадьба! Человек сто, не меньше.
Дайана сделала значительное лицо.
— Весь цвет Сент-Луиса. И половина Италии, если верить будущей свекрови.
— Тогда мне, наверное, даже не придется иметь дело с Джаредом.
Дайана секунду помедлила с ответом.
— Ну, из-за своего напряженного графика работы он приедет в последнюю минуту, но… боюсь, тебе придется идти с ним под руку.
— Что?!
— Он один из шаферов, Энни.
— Но…
— Ник выбирал шаферов. И выбрал Джареда.
— Но у него есть братья, кузены!
— Он выбрал Джареда.
— На такой большой свадьбе бывает с полдюжины шаферов!
— Так и будет.
— Тогда почему…
— Из-за твоего роста.
Энни подумала, что ослышалась. Говорят, перелет вредно влияет на слух…
— Из-за моего… роста?
Дайана криво усмехнулась.
— Бабушка расставила все пары по росту. Вы с Джаредом подходите.
Последующие два дня она пыталась протестовать и находила для себя всевозможные оправдания. Тщетно!
Она намекала на различные обстоятельства, предлагала свои варианты, демонстрировала необычайную нежность к кузену Ника Джо, тоже шаферу. Умоляла, клянчила и даже закатила небольшую истерику, от чего прежде себя удерживала.
К счастью, гордость не позволила ей выставлять себя полной идиоткой. И она смирилась с очевидным: все ее усилия пошли прахом и ей суждено быть парой Джареду Флинну и в церкви, и на танцах во время приема.
— А вдруг на дороге пробка? — стенала Дайана, ощипывая лепестки из своего букета. Она прошлась по комнате, тревожно посматривая на дверь, затем снова занялась несчастными цветами. — Вдруг Ник опоздает? Вдруг у его дяди Сэла случится сердечный приступ или мои мать с отцом подерутся? Они ведут себя так странно, что… Вдруг…
— Что, если солнце собьется с круга, церковь разрушится, а священник забудет текст? Стой спокойно. — Энни поправила на Дайане фату.
Дайана ответила слабой улыбкой.
— Ты думаешь, я сошла с ума?
— Я думаю, ты нервничаешь.
— Неужели ты никогда не нервничаешь? Я имею в виду, когда ты стоишь на сцене под венцом, неужели…
Энни покачала головой.
— Это не одно и то же. — Совсем не одно и то же. И слава Богу!
Дайана вздохнула, сорвала еще лепесток и сердито посмотрела на Энни.
— Я так не думаю. У тебя ужасающее самообладание.
Неужели так? Энни задумалась. Она бы не назвала это самообладанием. Скорее самозащитой. Она нервничала ничуть не меньше Дайаны, и тому было много причин.
Дайана сегодня выходит замуж, но она уже давно помолвлена с любимым человеком. И точно знает, что именно ее ждет в ближайшие часы. И даже если нервничает, сможет преодолеть волнение и просто сыграть свою роль.
Но никто не написал роль для Энни.
— Импровизируй, детка, — сказала она себе. — Ты это умеешь.
В театре. Но в реальной жизни все по-другому.
Джаред будет здесь с минуты на минуту, будет улыбаться, раскланиваться. Многочисленные матроны Сент-Луиса и малолетние поклонницы, которым улыбнется или подмигнет сам Рейд Маккалоу, инспектор Интерпола, запомнят этот день на всю жизнь.
Ей, разумеется, знаменитый телегерой не подмигнет.
При их последней встрече Джаред Флинн заявил, что она — глупая, самовлюбленная девчонка. Она ответила, что он — тупой, бесчувственный олух. Он сделал ей предложение, а она с гневом отвергла его.
Они расстались, используя вежливый эвфемизм Гертруды Хоффман, бабушки Дайаны, «не совсем полюбовно», если этими словами можно описать ругань и летающие кофейные чашки.
Что случится при их сегодняшней встрече, она не знала. Конечно, вряд ли он устроит сцену. Скорее всего, будет спокоен и подчеркнуто вежлив. Вспомнит, что они знакомы, не более.
Он не может не знать, что она здесь. Энни охватила внезапная паника, и пальцы судорожно сжали цветочный букет.
Что, если Ник ничего не сказал ему? Ей он, похоже, не собирался говорить, что приедет Джаред.
Ник, конечно, не такой дурак. Вряд ли он попробует помирить их на своей свадьбе. Конечно, ему известно далеко не все, что произошло между Джаредом и Энни, но знает он все-таки предостаточно.
Энни в отчаянии обернулась.
— Дайана!
Внезапная тревога в ее голосе заставила обернуться и остальных подружек невесты. Дайана
