— У вас есть уборная? — спросил Хейз.
— Дальше по коридору. Только, пожалуйста, закрывайте дверь.
— Я не к тому. Просто хотел узнать, есть ли на этаже другое помещение.
— Не беспокойтесь, там чисто.
— Кто же в этом сомневается? — сказал Хейз. Он еще раз окинул взглядом комнату. — Значит, так. Я пришлю к вам своего сотрудника, он осмотрит подоконник.
— Зачем? Там все чисто.
— Я имею в виду, он выяснит, нет ли там отпечатков пальцев.
— А! — хозяйка уставилась на Хейза. — Вы думаете, что этого типа застрелили отсюда?
— Очень похоже.
— И у меня могут быть неприятности?
— Только если стреляли вы, — сказал Хейз и улыбнулся.
— У вас есть чувство юмора, — отметила хозяйка.
Они вышли из комнаты. Хозяйка заперла дверь на ключ.
— Что вам еще угодно? — спросила она.
— Мне хотелось бы поговорить с женщиной, которая живет на этом этаже, но ваша помощь тут не потребуется. Большое спасибо, вы и так мне очень помогли.
— Для меня это развлечение, — сказала хозяйка.
— Еще раз спасибо, — поблагодарил Хейз и, когда она стала спускаться по лестнице, подошел к двери с номером 32 и постучал. Никто не ответил. Он постучал еще раз и сказал: — Мисс Маллой!
Дверь чуточку приоткрылась.
— Кто там? — услышал он.
— Полиция. Мне надо с вами поговорить.
— О чем?
— О мистере Ореккио.
— Я не знаю никакого мистера Ореккио.
— Мисс Маллой…
— Во-первых, я миссис Маллой, а во-вторых, не знаю и знать не хочу никакого Ореккио.
— Вы не могли бы открыть дверь?
— Я не хочу неприятностей.
— Но я…
— Вчера тут кого-то застрелили, и я не хочу…
— Вы слышали выстрелы, мисс Маллой?
— Миссис Маллой!
— Так слышали или нет?
— Нет.
— Вы случайно не знаете, мистер Ореккио был у себя вчера вечером?
— Я не знаю, кто такой мистер Ореккио.
— Человек из тридцать первого номера.
— Я с ним незнакома.
— Мадам, вы откроете дверь?
— Нет.
— Послушайте, я могу, конечно, взять ордер, но будет гораздо проще…
— Не хочу неприятностей, — услышал Хейз. — Ладно, я вам открою, только не впутывайте меня в это дело.
Дверь открылась. На Полли Маллой была зеленая хлопчатобумажная кофта с короткими рукавами. Хейз сразу увидел на ее руках следы уколов и понял, что это за птица. Полли Маллой на вид было лет двадцать шесть. Стройная фигура. Лицо можно было бы назвать красивым, но жизнь успела наложить на него свою печать. Зеленые глаза, подвижные и умные. Она покусывала губы и придерживала кофту, накинутую на голое тело. Пальцы рук длинные и изящные.
— Я ни в чем не виновата, — сказала она.
— Я вас ни в чем не обвиняю, — ответил Хейз.
— Можете обыскать квартиру.
— Мне это не нужно.
— Тогда входите.
Хейз вошел. Полли закрыла за ним дверь и заперла на замок.
— Не хочу неприятностей, — еще раз сказала она. — У меня и так их хватает.
— Не беспокойтесь. Меня интересует человек из тридцать первого номера.
— Я слышала, что кого-то застрелили. Но я тут ни при чем.
Они сидели друг против друга. Она на диване, он на стуле с высокой спинкой. Что-то витало между ними в воздухе, что-то такое же реальное, как, например, запах на лестнице. Они прекрасно знали, чем занимается каждый из них. Хейз достаточно был знаком с жизнью городских низов и не строил никаких иллюзий насчет этой женщины. Слишком часто приходилось ему задерживать проституток, отдававшихся за два доллара, чтобы купить пакетик гадости. Слишком часто видел он, как мучаются те, у кого не было денег на «дозу». Он знал наркоманов не хуже, чем торговцы наркотиками. Его собеседница, похоже, не раз бывала в полицейском участке, не раз прятала пакетики с героином под стойку бара при виде полицейского, а потом ее арестовывали, допрашивали и отправляли в суд. В законах о наркотиках она явно разбиралась не хуже заместителя окружного прокурора. Полли Маллой, как и Хейз, многое повидала и многое понимала. Их общие знания представляли собой причудливый симбиоз: нарушитель закона и его страж, преступление и наказание. В этой убогой комнате рождалась солидарность. Они могли говорить друг с другом совершенно откровенно, словно любовники, шепчущиеся в постели.
— Так вы знали Ореккио? — спросил Хейз.
— А вы меня не потащите в участок?
— Только если вы причастны к убийству.
— Я тут ни при чем.
— Тогда никаких участков.
— Слово полицейского? — вяло улыбнулась она.
— Вот именно.
— Большая ценность, что и говорить.
— Для вас — да.
— Я его знала.
— Рассказывайте.
— Мы познакомились в тот вечер, когда он здесь появился.
— Когда это было?
— Два, нет, три дня назад.
— Как это произошло?
— Я была в жутком состоянии. Мне обязательно нужно было уколоться. Я только с неделю как вышла из тюрьмы — райское местечко — и еще не успела наладить контакты.
— За что сидела?
— Проституция.
— Сколько тебе лет, Полли?
— Девятнадцать. А что, выгляжу старше?
— Да.
— Когда мне исполнилось шестнадцать, я вышла замуж. За такого же наркомана. Большое счастье.
— Что он сейчас делает?
— Сидит в Каслвью.
— За что?
Полли пожала плечами.
