Уиллис вопросительно посмотрел на держащего трубку Кареллу, однако тот лишь пожал плечами. В дальнем конце помещения через турникет протискивался Мейер. На нем было короткое пальто с воротником из искусственного меха и шерстяная шапочка, плотно нахлобученная на лысую голову.
— И это март? — возмущенно спрашивал он, отогревая дыханием замерзшие руки. — Господи, неужели до Пасхи действительно осталась лишь одна неделя?
— Конгестия и сильнейшее воспаление желудка и кишечника, — продолжал бубнить в трубку Блэни, — говорят о том, что яд проник через рот. Прилив крови ко всем органам, кровь очень темная и разжиженная. Я исследовал содержимое желудка, кишечника и мозга. Цветовые реакции оказались положительными. Желтый, с чуть оранжевым оттенком свидетельствует о наличии азотно-серной кислоты. Желтый с коричневатым оттенком говорит о концентрированной серной кислоте, при реакции Эрдманна и Мекке никаких изменений не отмечено. На реагент Маркиса дал бледно-оранжевую окраску с примесью коричневого. Винно-красный реагент Яновского, фуксин — на наличие пара-этила... ну, собственно говоря, вам не обязательно знать все эти технические подробности. У меня также имеются крупные желтые кристаллы с реагентом на платиновый хлорид и слабый осадок с хлоридом золота. Не сомневаюсь, что я его нашел.
— Так, что же все-таки за яд? — спросил Карелла.
— Никотин, — ответил Блэни.
Мейер, еще не сбросив пальто и шапку, закуривал сигарету.
— Никотин? — переспросил Карелла.
— Ага, — подтвердил Блэни. Чувствовалось, что он очень доволен собой. Карелла мог представить себе, как тот улыбается во весь рот. — Смертельный яд, — сказал он. — И смерть, прямо скажу, не из приятных. Сильное жжение во всем пищеводе — от ротовой полости до самого желудка. Сильное слюноотделение, тошнота, рвота, понос, боль в животе. Потеря сознания, кома, падение кровяного давления, судороги и паралич дыхательных путей. Как подумаешь, так сразу хочется бросить курить, правда?
— Я не курю, — Карелла посмотрел в противоположный угол, где Мейер пыхтел, как паровоз.
— И какова смертельная доза?
— Зависит от того, в чем она содержится. Минимум сорок миллиграмм.
— И как быстро он действует?
— Почти так же, как и цианистый калий.
— И что это значит?
— Цианистый калий убивает за считанные минуты, иногда даже секунды.
— А никотин?
— Судороги начинаются через несколько секунд, смерть наступает через несколько минут. Тебе нужно точное время смерти?
— Да, разумеется!
— Если учесть все — температуру тела, бледность, содержимое желудка и все остальное — думаю, что труп достаточно свеженький.
— Например?
— Сегодня рано утром.
— Рано — это когда?
— Он умер в семь часов двадцать четыре минуты, — сказал Блэни. — Если поточнее — семь часов, двадцать четыре минуты и тридцать шесть секунд.
Карелла не сразу понял, что тот шутит.
— Дай мне еще немного времени, ладно? — попросил Блэни. — Пока я могу лишь сказать, что это произошло сегодня рано утром.
— И яд попал через рот?
— Вне всякого сомнения.
— По меньшей мере сорок миллиграмм?
— Сорока вполне бы хватило. Шестьдесят ускорили бы процесс. Ну а про девяносто я и не говорю. Как подумаешь, так сразу хочется бросить курить, правда?
— Сорок миллиграмм — это сколько? Чайная ложка? — спросил Карелла.
— Ты что, шутишь? Это совсем ничтожное количество, капелюшечка, привкус.
— Значит, яд очень сильный?
— Относится к шестому разряду. Сверхтоксичен.
— Ну что ж, спасибо, — сказал Карелла. — Очень тебе благодарен. Когда я смогу получить полный отчет?
— Тебе нужна постоматологическая карта? Насколько я понял, личность покойного установлена?
— Ничего, не помешает.
— Дай мне пару дней. Идет? Ведь тебе не так уж важны бумаги?
— Нет, если я могу полностью положиться на данные о никотине.
— Даю честное слово, — сказал Блэни.
— Отлично. Еще раз спасибо.
— Приятно было поболтать, — отозвался Блэни. Карелла повесил трубку. В комнату входил Коттон Хейз, раскрасневшийся от сильного ветра. Красное лицо сливалось с рыжими волосами и придавало ему свирепый вид, слегка смягченный седой прядью на правом виске. Он бросил взгляд на часы и пробормотал:
— Извините за опоздание.
Уиллис подошел к столу Кареллы.
— Ну и что там? — спросил он.
— Никотин, — ответил Карелла.
— Только давайте не будем, — Мейер направился к ним. — Это я и без того целыми сутками слышу от Сары. Никотин, никотин, никотин.
— У нас сегодня утром было убийство, — объяснил Карелла. — Парня отравили никотином.
— Да ладно, кончай травить.
— Надо тебе бросать это дело, — посоветовал Хейз.
— Я уже бросал. Целых пять раз.
— Мы установили дежурство у телефона в канцелярии, — предупредил Карелла. — Так что не вздумайте им пользоваться.
— Я что-то не понимаю, — произнес Хейз.
— Понимать нечего. Просто не пользуйтесь телефоном в канцелярии, — сказал Уиллис.
— Так что же сделал этот парень? — спросил Мейер. — Наелся окурков?
В дверях появился Мисколо:
— Там по вашему телефону отозвалась какая-то женщина.
Глава 2
Когда они, пройдя через холл, поднялись в канцелярию, то услышали лишь короткие гудки отбоя.
— Я велел ей не вешать трубку, — разозлился Мисколо. — Я сказал, что это полиция и что она не должна вешать трубку.
— Ну-ка, попробуй еще раз, — сказал Уиллис.
Карелла нажал на кнопку повторного набора. Раздался гудок, еще один, еще, еще...
— Алло?
Женский голос. Тот самый, что и на автоответчике.
— С вами говорит детектив Стив Карелла. Восемьдесят седьмой участок. Это Мэрилин?
— Послушайте, какого черта?..
— Я провожу расследование...
— Пошел ты, — произнесла женщина и повесила трубку.
Карелла уставился на телефон.
— Опять повесила, — вздохнул он и тут же вновь нажал на кнопку повтора.
Женщина сняла трубку и, не дожидаясь ответа, крикнула:
