Иногда им говоришь все, что знаешь сам, иногда ничего не говоришь, а иногда — вот как сейчас — сообщаешь ровно столько, чтобы заставить перехватить мяч и лететь с ним по полю. Казалось, она перебирает любые возможности и, напрягая извилины, изображает из себя сыщика-любителя, — этакая услужливая маленькая мисс Холлис, правда, не такая уж маленькая со своим ростом более ста семидесяти сантиметров. Однако они не забывали, что именно ей Джером МакКеннон звонил последний раз в своей жизни.
— Когда это случилось? — спросила она.
— Сегодня утром.
— Где?
— В его квартире.
— Вы нашли его?
— Его обнаружила уборщица.
— В какое время?
— Около девяти, — сказал Карелла.
— Вы хорошо его знали? — спросил Уиллис.
— Так, значит, это все-таки убийство? — проговорила она.
— Никто не говорит, что...
— Нет? Тогда почему вам надо знать, хорошо ли я его знала?
— Потому что последний звонок был им сделан вам.
— И какое это имеет значение, если его не убивали?
— Могло быть и самоубийство, — Уиллис решил дать ей еще одну наживку. А вдруг она ухватится за нее и начнет распространяться о такой возможности. Но она категорически отвергла подобное предположение.
— Джерри убил себя? Это совершеннейшая нелепость.
— Почему вы так считаете, мисс Холлис? — спросил Карелла.
— У него было все — интересная внешность, новая работа...
— И чем он занимался? — поинтересовался Уиллис.
— Он был вице-президентом фирмы «Истек Системз», занимался маркетингом.
— А что это за фирма? — спросил Карелла.
— Системы безопасности.
— То есть фирма производит оборудование, защищающее от квартирных взломщиков?
— Да, радиотелеметрия, цифровой контроль. Не только против воров, но также и от пожаров, мороза... короче говоря, самые разнообразные системы охраны.
— Она находится здесь, в городе?
— Да, на авеню Джей.
— Вы говорили что-то о новой работе?
— Сравнительно новая. Он пришел туда вскоре после того, как мы познакомились.
Ну вот, наконец-то добрались.
— И когда это произошло, мисс Холлис?
— Незадолго до Рождества.
Уиллис начал мысленно прикидывать. Сейчас конец марта. Примерно три месяца.
— И с тех пор вы встречались?
— Да.
— Вы не могли бы сказать нам, хорошо ли вы знали его?
— Это эвфемизм?
— Не понимаю.
— Я полагаю, вы хотите спросить, не спала ли я с ним?
— Так как?
— Да. Хотя это тоже эвфемизм.
Уиллис решил дома посмотреть в словарике слово «эвфемизм», чтобы убедиться, что он понял его правильно.
— Не могли бы вы сказать нам, это были серьезные отношения? — спросил он.
Мэрилин пожала плечами.
— Что вы считаете серьезными отношениями?
— А что вы считаете серьезными отношениями?
Она опять пожала плечами.
— Иногда нам было очень хорошо вместе, — сказала она.
— Он был единственным мужчиной в вашей жизни?
— Нет.
— Значит, это не было серьезно.
— Если серьезные отношения означают признания в вечной любви и предложения руки и сердца, то тогда их нельзя считать серьезными. Возможно, под серьезными отношениями вы понимаете именно это, я же считаю по-другому. — Она помолчала. Затем продолжала: — Он нравился мне, очень нравился. Нам было хорошо вместе. Мне очень жаль, что он умер.
— Мисс Холлис, — спросил Карелла, — когда вы в последний раз говорили с мистером МакКенноном по телефону?
— Где-то на прошлой неделе.
— Вы не могли бы вспомнить, когда именно?
— По-моему, в четверг.
— Это он вам позвонил? Или вы звонили ему?
— Он мне.
— И после четверга он вам больше не звонил?
— Нет.
— Вы были дома вчера вечером?
— Нет. Я уезжала на выходные.
— Да? А куда?
— Думаю, это вас не касается.
— Вы не могли бы сказать, когда вы вышли из дома?
— А зачем вам?
— Это могло бы помочь определить точное время смерти мистера МакКеннона. Нам известно, что последний звонок из квартиры на Силвермейн Овал был сделан сюда, в ваш дом. Если бы мы смогли...
— Как вы это узнали?
— У его телефона есть кнопка повторного набора. Последний набранный номер регистрируется в памяти аппарата. Вполне возможно, хотя и сомнительно, что последний звонок он сделал именно в четверг. Скорее всего, он все-таки пытался связаться с вами после этого. Возможно, вчера вечером. Или даже сегодня рано утром...
— Меня не было дома с пятницы.
— И когда вы уехали?
— Около половины шестого.
— А когда вернулись? — спросил Уиллис.
— Полчаса назад. За минуту до того, как зазвонил телефон.
— Значит, где-то часа в четыре?
— А вы не собираетесь спросить меня, с кем я уезжала?
— Разумеется, если вы захотите ответить.
— С человеком по имени Нелсон Райли.
— Благодарю вас.
Девица начинала раздражать Уиллиса. Возможно, из-за того, что уж чересчур вызывающе держалась. Ее никто ни в чем не обвинял — по крайней мере пока. Но она держалась исключительно враждебно, как будто была убеждена, что если не будет соблюдать осторожность, то ее тут же отправят в тюрьму. Иногда
