восемьдесят тысяч. Это Брэнсону было хорошо известно.
Целых восемьдесят тысяч, а в год – около тридцати миллионов. И проблема огромного муравейника встает снова. Эти восемьдесят тысяч в день и есть соломинка, которую надо суметь осторожно положить на очень ненадежное строение. Постарайся, чтобы не дрожали руки, Господи, ты же все делаешь не так. Я же объяснил тебе, как надо сделать, чтобы все получилось. Так и делай, иначе…
Четвертая мировая война уже надвигалась, поднимаясь из глубин, набирая скорость по укатанным дорогам, готовая взорвавшись уничтожить то немногое, что еще осталось от мира. Но уж она-то должна стать последней. Впрочем, как и предыдущие – только почему-то этого все не происходило.
Мир клоунов старался сохранить равновесие. Комедиант сделал шаг в пустоту…
Брэнсон встал из-за стола и подошел к окну. Снять контору с настоящим окном стало недорого, если вы, конечно, не из пугливых. В дорогом же офисе вместо окна вы непременно увидите хитро сделанную диараму. Появившись на свет, подземная архитектура немедленно испытала необходимость в психологах. Ведь если человеку приходится жить и работать под землей, у него хотя бы должна быть иллюзия того, что он находится на поверхности, поскольку он все-таки не крот, а человек.
В ярких шумных сумерках Площади Новых Времен, на глубине десяти этажей под землей, медленно двигались толпы людей. Американские машины пыхтели, пробираясь по улицам города, с треском и грохотом их моторы работали на низкокачественном бензине. Время от времени перед глазами Брэнсона проплывали 'Таджи' и 'Брахмы', машины, стоимость и содержание которых были так высоки, что простому смертному даже и мечтать о них не стоило. Самые лучшие автомобили в мире производились в Индии.
Автомобильная фирма 'Тама' конструировала роскошные и мощные машины, в то время как фирма в Детройте, или точнее, то, что от нее осталось, вынуждена была производить автомобили из искусственных материалов, с учетом экономии топлива. Да и модели детройтская фирма выпускала одни и те же из года в год. Брэнсон знал, что в некоторых иностранных машинах сидят туристы из Пак-Индии. Порой было нелегко смириться с их высокомерием и уверенностью, что в Индии все в тысячу раз лучше, чем в Штатах. При этом, если вы не говорили ни на хинди, ни на тамильском, им почему-то казалось, что вы их тем лучше поймете, чем громче они станут с вами разговаривать. Со стороны это выглядело весьма странно. Как-то так получилось, что они стали нахальной новой нацией, вроде юного великана, родившегося из пепла и быстро набиравшего силу.
Но Брэнсон знал, что обращаться с ними надо деликатно. Страна, к сожалению, нуждалась в их туристских рупиях.
Их президент Гондол Лол отличался таким же точно высокомерием, что и все его сограждане. Казалось, из всего, что производила Америка, Индия признавала полностью и без оговорок только красоту длинноногих американок. Брэнсон забыл на время об усталости, накопленной им за последний год, когда подумал, что теперь, благодаря его усилия, приближающаяся война может быть остановлена, а барабаны и горны снова замолчат. Эту секретную миссию ему доверил мудрый и дальновидный президент Соединенных Штатов, Роберт Энфилд. С практической точки зрения все свелось к самой обычной сделке. Энфилд и некоторые другие лидеры понимали, что экономика не выдержит еще одной войны. Индия не добьется ничего, просто выдвигая свои требования, а просить что-либо они отказывались. Тройственная коалиция не желает ничего обсуждать непосредственно с Индией. И Соединенные Штаты стали как бы связующим звеном между ними.
То, что Дарвин Брэнсон видел в Буэнос-Айресе, Александрии, Шанхае и Бомбее еще раз убедило его в давно известном: человек по природе своей скорее добр, чем злобен, но еще не понял, что весь мир охвачен страхом. И вот теперь, наконец, кажется, наступает время благородных людей.
Он вынужден был проделать все необходимое тайно. Встречи устраивались в укромных уголках, в дешевых конторах, вроде этой. Еще две встречи, и можно будет заключить сделку: Новое соглашение о взаимопомощи, распространяющееся на весь мир. Наконец-то происходит нечто осмысленное, наконец-то люди смогут избавиться от страха и спокойно посмотреть, что же творится вокруг. Он взглянул на часы. Еще двадцать минут раздумий в одиночестве, и они прибудут: Дейк Лорин, его молодой помощник, его правая рука в течение всего этого года осторожных переговоров, и этот странный англичанин Смит, которому Джордж Фахди доверил заключение сделки. Когда все предложения будут согласованы, можно связываться с президентом Индии Гондолом Ламом: пусть увидит на какие уступки готовы идти все остальные. Результатом будет улучшение условий жизни в странах, заключавших сделку, – а это приведет к снижению напряженности. По его сведениям, Гондол Лам не откажется выслушать их доводы, да и Смит готов к переговорам.
Он стоял у окна, маленький измученный седой человек с добрыми глазами и лицом, изборожденным морщинами. Повитуха мира – так называл его президент Роберт Энфилд. Еще пятнадцать минут. Он услышал шаги в пустом коридоре. Решив, что они прибыли раньше установленного часа, Брэнсон подошел к двери и открыл ее. Молодые люди, стоявшие на пороге, показались ему самыми обыкновенными: симпатичные юноша и девушка, очень уверенные в себе.
– Боюсь, что вам надо не сюда, – вежливо сказал Дарвин Брэнсон.
– Боюсь, что как раз сюда нам и надо, – ответил молодой человек с сожалением.
Всегда существовала возможность погибнуть от руки фанатиков. Но у этих молодых людей не было того особенного взгляда, который достаточно увидеть один раз, чтоб запомнить на всю жизнь.
Дарвин Брэнсон все еще размышлял на эту тему, когда молодой человек убил его. Жизнь Брэнсона с такой поразительной скоростью перешла в смерть, что ему даже не дано было понять, как все уходит и наступает вечная ночь. Девушка подхватила убитого и легко отнесла его в кабинет. Она стояла, придерживая тело, и лицо ее при этом ничего не выражало. А в это время ее напарник что-то очень быстро делал: от его ручного инструмента шло слабое электронное жужжание. Девушка опустила тело на экран, который он развернул, затем вышла из кабинета и стала ждать, прислушиваясь к звуку капающей из крана воды. Через некоторое время жужжание прекратилось, а затем затих и звук льющейся воды. Ее товарищ вышел и, сворачивая экран, сделал ей знак. Она подошла к двери кабинета и открыла ее – на пороге с неподвижным лицом стоял Дарвин Брэнсон. Она поманила его, он вошел деревянной походкой и сел за стол. Молодой человек наклонился и шепнул что-то Брэнсону на ухо. Затем кивнул девушке, и они вышли из офиса, прикрыв за собой дверь.
– Тридцать секунд, – сказала девушка.
Молодой человек постучал в дверь.
– Боюсь, что вам надо не сюда, – вежливо сказал Дарвин Брэнсон.
– Простите, сэр. Похоже, вы правы. Извините за беспокойство.
– Ничего страшного, – ответил Брэнсон.
