Последняя свидетельница ночи.
Мой век недолгий стал еще короче
(К чему никак привыкнуть не могу).
Спешат навстречу люди и цветы,
Трамваи, кошки, фонари, деревья.
Смеются дети, строятся мосты.
Отличный свет, спокойное доверье.
За полдень будет – доберусь домой.
Дверь отворю, устало вытру ноги.
Приснится дождь, прозрачный дождь грибной.
И одинокий путник на дороге.
Где связь времен прочнее, чем орех
Где связь времен прочнее, чем орех
С ядром внутри и молотком снаружи,
Любить вино и женщину не грех,
А лишь возможность выжить среди стужи.
Страданье предначертано не зря,
Питает вдохновение ненастье,
Но если б не вечерняя заря,
То чем еще мне город мой украсить?
ОРАНЖЕВЫЙ ВАЛЬС
Мы попали с тобой на веселье как раз, —
Старый город танцует оранжевый вальс.
Сделал первое па он еще в сентябре
И не хочет, не хочет, не хочет стареть.
Он ноет и летит всё быстрей и быстрей,
Он рискует сломить главы древних церквей.
Будто это последняя осень для нас,
Будто это последний оранжевый вальс.
Каждый день и всю ночь до утра и опять
Продолжает манить, подолжает звучать.
И под этот мотив – 'раз-два-три, раз-два-три'
Закружились соборы, дома, фонари.
Он уже закружил и тебя и меня
По аллеям дневным, по ночным площадям.
Город дарит на счастье охапки листвы,
И последний наглец говорит ему 'вы'.
Жаль, нельзя повторить и нельзя записать,
Мы могли бы зимой этот вальс танцевать.
Завтра хлынут дожди, словно слезы из глаз,
И под занавес грянет оранжевый вальс!
ЗАБРОШЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
Откуда отблеск лег на краешек души,
Из лезвия ножа или осколка лужи?
Я возле мертвых стен, траншей и плит не нужен,
Дошел до полудня и отдохнуть решил.
Среди изделий рук условно человечьих,
Где брошенный мотор на клоуна похож,
Который смех пропил и расплатиться нечем
За воду и вино, за истину и ложь.
