неверные решения.
— Сейчас я туда не поеду, — в голосе ее мужа послышались сварливые нотки. — За двое суток я не спал и двух часов, а завтра день будет адски трудный. Завтра мы будем пробовать заткнуть дырку в скважине.
Жена смотрела на него с выражением на ее красивом лице сочувствия и нетерпения. Я понял, что она гораздо моложе его.
— А как насчет службы безопасности вашей компании, — спросил я капитана. — Их вы не можете использовать?
— В этом что — то есть, — признался капитан.
Но жена сказала:
— Нет, не годится.
Я спросил, почему?
— Потому что мой отец все еще глава компании. И тогда через пару часов он узнает о похищении, а лучше бы этого не случилось. Это важно. Пусть ему сообщат об этом, когда Лорел вернется домой.
— Ваш отец очень стар?
— Да, хотя он отказывается это признать. У него уже был один инфаркт, и притом весьма обширный. Вы не отвезете меня в Пасифик — Пойнт, мистер Арчер? Джек должен меня выслушать, и я уверена, что он окажет вам содействие.
По моим впечатлениям от Джека это казалось мне сомнительным, но я сказал, что готов ехать.
— А я? — подал голос капитан.
— Ложись спать, — сказала жена. — Смит за тобой присмотрит. Верно я говорю, Смит?
Чернокожий, стоявший все это время в дверях, впервые подал голос:
— Так точно, миссис Сомервилл.
Она пристально посмотрела на него.
— Я проснулась от выстрела. В чем дело?
— В насосной была крыса, — смущенно пояснил он.
— Но я же говорила, чтобы вы по ним не стреляли. Ставьте крысоловки, если вам так уж невтерпеж.
— Хорошо, мадам, попробую!
— Вот и прекрасно, — сказала она.
Капитан прокашлялся и сказал куда более зычным голосом, чем прежде:
— Смиту здесь приказываю я. Помни это, Элизабет.
Она сделала вид, что ничего не услышала. Мужчины обменялись за ее спиной молчаливыми взглядами. Оба слабо улыбнулись друг другу. Их отношения были явно глубже и прочнее, чем узы брака, и ее они в свой мир не допускали.
Прежде чем уйти, я позвонил Тому Рассо. Но дома никто не отвечал, а аптека была уже закрыта.
Глава 10
Элизабет Сомервилл подошла к парадной двери в норковой шубке, которая очень гармонировала с ее светлыми волосами. Мне казалось, что она слишком расфуфырилась, учитывая характер поездки. Она явно поняла мой взгляд, потому что вернулась в дом и вскоре появилась уже в простом темном пальто.
— Моя семья, — сказала она, — обладает роковой страстью выставлять напоказ свое богатство.
— Это пальто вам идет даже больше.
— Спасибо. Большое спасибо. — Она говорила с такой серьезностью, словно давно не получала комплиментов.
Мы спускались на машине с холма в молчании, которое было отнюдь не тягостным. Мне понравилась эта женщина с первого взгляда — как и Лорел и по той же причине. В ней была честность, а также искренность и умение сострадать. Но Лорел находилась в состоянии близком к шоку, а женщина, сидевшая рядом со мной, прекрасно владела собой.
Впрочем, это давалось не просто, ибо отношения с супругом явно не давали ей покоя.
— Я не собираюсь ничего ни объяснять, ни извиняться. Но мы, наверное, производим странное впечатление. Эта авария привела к семейному, так сказать, кризису. Ну, а теперь Лорел… — она замолчала и глубоко вздохнула.
Я выехал на ярко освещенный бульвар в сторону автострады на Сан — Диего.
— Я прекрасно понимаю ваши чувства.
— Как вам это удается?
— В таких случаях люди быстро начинают понимать друг друга. Разумеется, если в наличии есть все необходимые компоненты…
— Ядерные компоненты?
Я искоса взглянул на нее. Она улыбалась как — то по — кошачьи. Я сказал:
— Думаю, мы с вами не составим бомбу. Нет, нет, я не обманываюсь на ваш счет, вы человек взрывоопасный, как и Лорел.
— Правда? Я похожа на Лорел? — Она была и обрадована, и встревожена одновременно. — Вообще — то считается, что у тетки с племянницей тридцать процентов общих генов, почти то же самое, что и у дочери с матерью. А я испытываю почти материнские чувства к Лорел. — Она наклонилась ко мне: — Что все — таки с ней случилось?
— Не знаю. Она на все способна. Она на грани срыва. Я, конечно, не знаю наверняка, но не удивлюсь, если окажется, что похищение не было спланировано заранее. Кто — то мог узнать ее на улице и, видя ее полную беззащитность, схватить и увезти. Это мог быть кто — то, кого она знала. Она могла уехать с ним и добровольно…
— Не хотите ли вы сказать, что она вообще соучастница?
— Нет, хотя и это не исключено. — Я подумал, не рассказать ли ей услышанное мною от Джойс Хэмпшир — о похождениях пятнадцатилетней Лорел в Лас — Вегасе, но передумал.
— Но зачем? — говорила между тем Элизабет. — Лорел плевать на деньги. Да и если бы они ей понадобились, она всегда может одолжить их у моих родителей.
— А как насчет ее собственных родителей?
— У Джека с Мариан не так — то много наличных денег. Компания платит ему приличное жалованье, но он его проживает. Я вовсе не хочу сказать, что они не могли бы или не захотели бы набрать деньги для выкупа, если бы им пришлось…
— В случаях с вымогательством деньги порой не главное. Вымогатель может искренне думать, что он затеял это все ради денег. Но на самом деле ему нужно эмоциональное удовлетворение. Отомстить жизненным обстоятельствам. Лорел не могла сделать это по отношению к родителям?
— Не знаю. Она доставляла им немало хлопот. А они ей. — Элизабет осторожно добавила. — Джек и Мариан не так уж счастливы в браке. Но все трое любят друг друга. Это то, что называют «любовь — ненависть».
— Что это значит?
— «Ненавижу тебя. Люблю тебя. И страдаю». Это мой собственный перевод из Катулла. Его напечатали в ежегоднике нашей школы в Ривер — Вэлли.
— Там, кажется, училась и Лорел?
— Да. Вы много о ней узнали.
— Не так уж и много. Мне не удалось расспросить как следует ее мужа. Он был на работе.
— Он вряд ли много вам рассказал бы, — заметила она с легким презрением в голосе.
— Почему вы так думаете?
— Он толком не знает Лорел. Откуда ему? Я имела возможность поглядеть на их жизнь, и если я видела искусственный союз…
— Но Том вроде бы влюблен в нее…
