подал ему вышитое полотенце, а затем бордовый халат, покрытый магическими знаками. Потом растворил дверцы комода и достал оттуда глубокий золотой кубок в форме чаши, украшенный крупными рубинами. Поставив его на пол, Дарксти извлёк из комода ящик красного дерева и раскрыл его. В нем оказался сосуд из синего стекла, запечатанный зеленоватой смолой. Откупорив его, камердинер вылил содержимое — густую темно-красную жидкость — в кубок. Руннер опустился перед сосудом на колени и принялся шептать то ли молитву, то ли заклинание. Дарксти присоединился к нему, усевшись напротив. Их голоса звучали глухо, издавая древние непонятные слова. Через некоторое время жидкость начала дрожать и дымиться. По комнате поплыл терпкий приторный запах. Внезапно лорд и его камердинер замолкли. Руннер протянул обе руки к кубку и, крепко обхватив его с двух сторон, с видимым усилием оторвал от пола. Можно было подумать, что в неё налит свинец. Свечи вспыхнули ярче и принялись коптить. В глазах лорда загорелся жадный огонь, и он припал губами к бордовой жидкости.
Отпив половину, он передал сосуд Дарксти, и тот мелкими глотками осушил его. Затем оба какое-то время сидели неподвижно, прикрыв глаза. Когда Руннер пошевелился и встал на ноги, то же самое сделал камердинер.
— Он потребовал триста золотых, — проговорил Руннер, садясь на кровать. — Я должен отнести их завтра в «Шторм». Говорят, Тень Шершня никогда не обманывает, но все равно следует быть осторожными. Ты пойдёшь туда к двум часам и сядешь в углу у двери. Когда он появится, ты сразу его узнаешь. У него длинные светлые волосы, аристократическое лицо, а главное — жёлтые глаза. Сядет, скорее всего, где- нибудь в тени.
— Хорошо, Мастер, — ответил Дарксти, ополаскивая кубок в воде, которая сразу же стала розовой.
— Я приду в три и принесу задаток — сто пятьдесят золотых. Ты должен будешь проследить, когда он уйдёт и не будет ли с кем говорить. Но не ходи за ним, не нужно, чтобы он заметил тебя.
— Я умею быть осторожным, — сказал камердинер, садясь в кресло напротив Руннера.
— Если то, что говорят о Тени Шершня, правда, он обнаружит слежку уже через несколько секунд. И тогда, скорее всего, просто убьёт тебя.
— В любом случае, я подчиняюсь вам, — ответил Дарксти, — и сделаю всё в точности, как вы сказали.
— Нужно ложиться. Завтра предстоит тревожный день.
Хозяин и слуга сбросили халаты и забрались под одеяла. Руннер задул свечу, и комната погрузилась во мрак.
На следующий день лорд вышел из «Апартаментов Курда» и направился в северную часть города, туда, где стояла харчевня «Шторм». На нем был лёгкий синий костюм и чёрный плащ. Голову прикрывала того же цвета круглая шляпа. За пазухой Руннер нёс большой кошель, туго набитый золотом, а правой рукой сжимал спрятанный под плащом длинный тонкий кинжал. Примерно через полчаса он очутился перед таверной и, толкнув дверь ногой, вошёл.
Дарксти он увидел сразу — тот сидел у входа, одетый простым горожанином, и пил пиво из большой дубовой кружки. Тень Шершня расположился на своём прежнем месте в углу. Руннер подошёл к нему и сел напротив.
— Ну, как дела? — поинтересовался убийца, окидывая лорда внимательным взглядом.
— Тот человек, о котором я тебе говорил, согласен, — ответил Руннер. — Я принёс задаток.
— Вот и славно, — наёмник кивнул головой. — Давай сюда.
— А когда ты сделаешь дело? — спросил аристократ.
— Завтра или послезавтра, — ответил Тень Шершня.
Руннер достал из-за пазухи кошелёк и положил на стол перед своим собеседником. Тот сгрёб его ладонью и сунул за пояс.
— Выпей пива, — предложил он. — Или, может, ты предпочитаешь грог?
— Нет, мне нужно идти. — Руннер встал. — Когда принести тебе остальное?
— Через три дня в это же время, — ответил убийца. — Сто пятьдесят, не забудь.
Лорд вышел на улицу и широкими шагами направился обратно в трактир. Кругом было полно народа — жизнь в городе кипела. Торговцы, разносчики, заморские гости в пёстрых одеждах, стража, нищие и карманники — всё толпились вокруг, поднимая гомон и тучи пыли.
Через некоторое время Руннера догнал Дарксти. Он выглядел взволнованным и беспрестанно оглядывался по сторонам. Схватив лорда за руку, он потащил его в узкий переулок и, когда они скрылись от посторонних глаз и ушей, зашептал:
— После того как вы вышли из «Шторма», один человек поднялся со своего места и двинулся вслед за вами. Я уверен, что он следил. Меня он не заметил, я был осторожен. Примерно пять минут назад он нырнул в переулок и скрылся. Тогда я догнал вас. Что это может значить?
— Скорее всего, грабитель, — ответил Руннер, подумав. — Наверное, он видел, как мы с Тенью договаривались, и решил, что у меня есть золото. Но вот почему он прекратил слежку?
— И мне это непонятно, — признался Дарксти, с тревогой вглядываясь в мелькавшую в просвете между домами пёструю толпу.
— Ладно, пора возвращаться, — решил Руннер. — Тень сказал, что оружейник умрёт завтра или послезавтра. Через три дня я должен принести ему оставшуюся сумму. Так что тебе придётся съездить в Орнабул, нам не хватает сотни золотых. Уверен, что настоятель не сочтёт это чрезмерной платой за смерть человека, который выковал оружие, убившее служителей храма.
— Хорошо, Мастер, я отправлюсь сегодня же, — камердинер поклонился.
Хозяин и слуга вышли из переулка и нырнули в толпу. Примерно через двадцать минут они добрались до трактира и поднялись в свой номер на втором этаже. Заперев дверь на засов, Руннер подошёл к комоду и достал медный ящик. Он отпёр его висевшим на шее ключиком и, отсчитав десять золотых, вручил их Дарксти со словами:
— Постарайся нигде не задерживаться. Если будет в том необходимость, можешь их потратить, но к утру третьего дня ты должен вернуться, иначе нам конец. Тень Шершня не прощает неплательщиков. Кроме того, его услуги ещё могут понадобиться ордену. Теперь переоденься в дорожное платье и отправляйся. Не забудь взять оружие. На обратном пути при тебе будет много золота.
Дарксти поклонился и начал собираться. Он сбросил свой городской наряд и облачился в кожаные штаны, холщовую рубаху и кожаную куртку, сделанную из толстых проклёпанных ремней, а под неё надел лёгкую кольчугу. На пояс камердинер повесил кинжал и короткий меч в деревянных ножнах, скреплённых железными полосами. Его наряд довершили сапоги на толстой подошве и широкополая шляпа, хорошо защищавшая от солнца. Сунув золотые за пояс, он ещё раз поклонился и, прихватив седло и сбрую, вышел из номера. Руннер услышал его удаляющиеся торопливые шаги. Сам он переоделся в просторный серый костюм, под который надел тонкую кольчугу и прикрыл её красной рубахой. Вынув из ножен короткий широкий меч наподобие тех, что носили в Форзайте, он положил его под подушку. Затем выглянул в окно и осмотрел улицу. Убедившись, что Дарксти благополучно вывел из конюшни осёдланного коня и что за ним никто не последовал, он открыл дверь номера и позвал коридорного. Когда тот с поклоном приблизился, Руннер сказал:
— Принеси мне через час обед и бутылку красного вина. И вот ещё что, — добавил он, протягивая слуге серебряную монету. — Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне или моем камердинере…
— Я сразу же сообщу вам об этом, — закивал тот с готовностью. — Не беспокойтесь, господин.
Руннер закрыл дверь и подошёл к комоду. Вынув резную шкатулку чёрного дерева, он поставил её на стол, затем приготовил четыре свечи: две чёрных и две красных. Расположив их по углам ящичка, Руннер зажёг их при помощи небольшого огнива, сделанного в форме дракона, после чего достал свой пурпурный халат и накинул его поверх одежды. Руннер открыл шкатулку, вынул из неё золотой кубок, украшенный алмазами, и поставил его на стол. Затем из складок халата, больше походящего на жреческую мантию, появился короткий кривой нож, золотая ручка которого была украшена рубинами и покрыта чеканкой, изображавшей переплетающихся змей. Обнажив левую руку до локтя и занеся над ней потемневший от времени клинок, Руннер принялся читать вполголоса заклинания на древнем колдовском языке. Свечи загорелись ярче, и комнату наполнил едкий чёрный дым. Кривое лезвие ножа засветилось красным, и Руннер прикоснулся им к своей обнажённой руке. Густая кровь проступила на бледной коже, на секунду
