Зал ресторана теперь выглядел по-другому: новые обои, в простенках узкие длинные зеркала, окна зашторены тяжелыми портьерами с кистями. Задняя стенка на эстраде переливались зеркальной мозаикой.
Официант провел их к небольшому столику, снял табличку с надписью „Заказано“. Играла музыка, моряки танцевали, сидели за столиками с женами и девицами, бичей среди них не было.
Едва официант открыл бутылку, боцман тут же начал всем разливать.
Федя накрыл рюмку своей огромной лапой.
— На работе не пью, — на коленях у него лежал кейс Грини.
Музыка прекратилась, и к краю эстрады подошел знакомый нам барабанщик. Теперь он был одет в белый с блестками костюм, как и все музыканты. Громко объявил:
— Господа! Поздравляю вас с возвращением в родной порт и спешу сообщить радостную весть — к нам вернулась наша Маша!.. Извиняюсь, Мария Николаевна! Она приватизировала наш ресторан! Теперь вы можете веселиться до самого утра!
Вышла Маша, все зашумели, зааплодировали. Кто-то из-за угла сразу закричал:
— Маша, стриптиз!
И тут же весь ресторан грянул:
— Ма-ша, стрип-тиз!.. Ма-ша, стрип-тиз!
Go вкусом одетая, похорошевшая, ухоженная Маша, теперь Мария Николаевна, стояла и поглядывала в зал со снисходительной улыбкой. Переждав крики, она сказала:
— Программа у нас обширная, господа, будет и стриптиз. А сейчас разрешите вас познакомить с новой певицей, очаровательной Лулу.
Заиграла музыка, на сцену выскочила фигуристая негритянка в коротком обтягивающем платье „стрейч“. Гриня тут же узнал свою черную подружку из бывшего заведения Маши. Оркестр заиграл мелодию! „Ты морячка, я моряк…“ Лулу, ритмично двигаясь, запела в микрофон, безбожно коверкая русские слова:
Залу нравился ее акцент, все шумно аплодировали.
Гриня не отрывал глаз от Лулу, улыбаясь про себя, затем оглядел одежду Клавы. Еще раз улыбнулся, покачал головой.
Клава недоуменно посмотрела на него, спросила:
— Ты что смотришь?
— Все нормально, Клава. Хорошо выглядишь!
— А моя сестра еще лучше! — Клава поглядела да часики. — Между прочим, твое время подходит, — повернулась к телохранителю Феде. — Проверь билеты.
Федя двумя пальцами достал из кармана железнодорожные билеты, показал и спрятал.
— Маршрут помнишь? — строго спросила Клава..
— Помню, — ответил Федя.
— Повтори.
— Поезд. Электричка. Станция Васильки. Село Кукушкино. Антонина Васильевна Грушина.
— Дом под красной крышей!.. Забыл?
Боцман покачал головой, улыбнулся.
— Обложили тебя, Гриня, как зайца!
— Замолчи! — цыкнула Клава. — Человеку счастье выпало, а он!..
— Ладно, — боцман обнял Гриню. — Давай выпьем на посошок!.. Приедешь, скажи Тоське, что я неделю на свадьбе гулять собираюсь.
Все, кроме Феди, выпили. Тот молча поднялся, крепко сжал ручку кейса и, кивнув, направился к выходу.
Гриня натянул свою кепочку, оглядел ресторан, посмотрел на оркестр, на Лулу… Очень ему не хотелось расставаться со всем этим.
— Иди, иди, — строго приказала Клава. — Раз договорились — держи слово!
Гриня вздохнул, а боцман ободряюще подмигнул ему. На стоянке такси около ресторана никого не было. Подошла машина.
— Первую пропускаем, — сказал Федя и махнул машине рукой, та отъехала.
Появилось второе такси. Федя открыл заднюю дверцу, пропустил Гриню, сам сел рядом, захлопнул и запер за собой дверцу, сказал шоферу:
— Вокзал.
Они проехали улицу, увернули на другую. Шофер, повернувшись, спросил:
— Возьмем матрешку?
— Исключено, — спокойно сказал Федя. Они проехали мимо мододенькой девушки, стоящей с поднятой рукой.
— Мне бы заправиться надо… — начал шофер.
— Исключено, — повторил Федя.
Шофер уважительно посмотрел в зеркальце на могучего Федю.
— Слушаюсь, командир.
Через несколько минут по застланному ковром проходу спального вагона шли Федя и Гриня. У одного из купе Федя остановился, пропустил вперед Гриню. Купе, как и полагалось в „СВ“, было двухместным, Федя закрыл за собой дверь, спросил:
— Спать будешь?
— Хорошо бы!.. Неделю не спали — штормило.
— Тогда ложись, я посижу.
Федя запер дверь на замок и пристроил рядом с рукояткой особую скобу, чтобы дверь снаружи нельзя было открыть. Гриня прилег поверх одеяла. Вскоре кто-то попытался из коридора открыть дверь вагонным ключом.
— Кто? — строго спросил Федя.
— Откройте. Начальник поезда, — послышалось из-за двери.
— Исключено, — спокойно сказал Федя.
После паузы из-за двери спросили:
— Федя?
— Да.
— Тогда порядок.
Поезд дернулся.
Веселье в ресторане было в самом разгаре. Барабанщик из оркестра исполнил дробь, ударил палочкой по тарелке. Громко объявил:
— Стриптиз Лулу с поцелуем. Начальная цена поцелуя — двадцать долларов.
Из зала тут же донеслось:
— Двадцать пять.
— Двадцать пять — раз! — начал считать барабанщик. — Двадцать пять…
В зале перебили:
— Тридцать!
И тут же:
— Сорок!
— Сорок долларов — раз!.. Сорок долларов — два!.. Сорок долларов… — барабанщик сделал паузу.
