Вулканец молча принял его.
– Хорошо, Спок. Я доверяю вам и доверяю вашему мнению о том, что, хотя вы и не можете объяснить природу аномального образования, оно не представляет опасности для корабля и для всех, находящихся на его борту.
– Я не стану злоупотреблять вашим доверием, – ответил Спок. Маккой скрестил руки на груди.
– А сейчас, джентльмены, когда вы обменялись выражением доверия друг к другу, – он строго взглянул на Кирка, – не хотите ли вы пока оставить больного в покое и выйти вон. А вы, – он перевел раздраженный взгляд на Спока, – отправляйтесь спать. Прямо сейчас. Это – приказ!
Джим рассмеялся.
– О'кей, старина! Мистер Спок, так мы можем убираться отсюда?
– Да, капитан. Мои наблюдения закончены.
– Хорошо, – Кирк встал и пошел на выход.
– Капитан… Джим…
Кирк оглянулся.
– Спасибо вам, – сказал Спок.
Когда Кирк завернул за угол, он увидел Зулу, направлявшегося к лифту.
– Мистер Зулу! – окликнул капитан. Рулевой не оглянулся. Кирк окликнул его еще раз. Зулу тут же остановился, виновато произнес:
– Простите, капитан. Я… я задумался, – и подождал капитана.
– Вы держите курс на капитанский мостик?
– Да, сэр. Через десять минут моя вахта.
– Я рад этому. Работа мистера Спока завершена, и мы можем уходить отсюда. И во время маневра вблизи аномалии я хотел бы видеть вас на месте рулевого.
– Да?.. Спасибо, капитан, – растерянно произнес Зулу, удивленный неожиданным комплиментом.
«В последнее время Зулу выглядит озабоченным, – подумал Кирк. – И срочно нуждается в стрижке. Он стал отращивать усы. О чем это говорит? Рулевой линейного корабля похож на разгильдяя-таможенника из пограничного патруля. Впрочем, ему столько пришлось работать, что мог и забыть о своем внешнем виде».
Кирк на ходу придумал шутку по поводу прически Зулу – шутку, которая будет понята как предложение привести себя в порядок.
«А почему ты хочешь, чтобы Зулу остриг себе волосы? – спросил сам себя Кирк. – И как это может отразиться на его работе?» Шутка была забыта.
– Вы счастливы на «Энтерпрайзе», мистер Зулу?
Зулу не колебался и ответил так уверенно, словно давно уже готовился к ответу:
– Да, капитан. Я нашел здесь то, на что не мог и надеяться. И думаю, что ничего лучшего я никогда не буду иметь.
Кирк засомневался, хоть и уловил явный комплимент в свой адрес, лишь слегка прикрытый вычурностью речи. Он услышал в словах Зулу горький подтекст, потому что хорошо знал его послужной список и знал, как может прочитать его конторский бюрократ.
«Не очень разнообразный опыт», – вот как будет звучать вывод из послужного списка Зулу, словно кто-то может иметь опыт, достаточный для службы на «Энтерпрайзе». К большому сожалению, все решала бумага, а не человек, на которого заводилась эта бумага. И Зулу знал это так же хорошо, как и все остальные офицеры. Кирк вдруг осознал, что если рулевой захочет продвинуться вверх по служебной лестнице, ему волей-неволей придется покинуть «Энтерпрайз».
«Ты потеряешь самого лучшего рулевого, какого еще не имел этот корабль, если ничего не сделаешь для него, причем достаточно быстро», – убедил себя Кирк.
– Я думал, – сказал он, – я думаю, что ваш послужной список должен отражать все ваши достоинства, а не быть при вас пустым придатком. Будет чертовски обидно, если вы захотите получить повышение, а ваш пост перейдет в руки полузнайки только потому, что у него все в порядке с придатком, а у вас нет.
Лицо Зулу приняло такое выражение, что Кирк уже поздравлял себя с успехом.
– Я полагаю, что мы с вами должны обговорить детали выдвижения вас на звание полевого лейтенанта-командира. Правда, через несколько лет вы так или иначе получите повышение, но звание полевого командира…
– Капитан!.. – голос Зулу зазвенел от волнения.
– Конечно, это звание означает большую ответственность.
– Я готов к ней, капитан.
– Хорошо. Давайте встретимся и все обговорим. Вы даете уроки фехтования, после обеда, не так ли?
– Через день. А в другие дни я беру уроки дзюдо у командира Флин.
– В какое время вы заканчиваете?
– Около 16.00 часов.
– Тогда что вы скажете о 17.00 завтра в кают компании?
– Я буду там, капитан! Спасибо, сэр.
Кирк кивнул. Они подошли к лифту, зашли в него, направились на капитанский мостик.
– Между прочим, мистер Зулу, у вас будут замечательные усы, когда подрастут еще немного. Щеки Зулу вспыхнули румянцем…
– Да, я не шучу.
– Я не надеялся, что вы одобрите их.
– Почему? Я тоже когда-то отращивал себе усы.
– Вы? А почему вы сбрили их?
– Могу сказать, но с условием, что вы никому не передадите наш разговор.
– Капитан, обещаю.
– Они были рыжими. Красно-рыжими. Пожалуй, я никогда в своей жизни ни над чем так не смеялся, как над своими усами.
И Кирк весело расхохотался, за ним засмеялся и Зулу.
– Я не думай, что мне это грозит, капитан, – сквозь смех проговорил рулевой.
Двери лифта распахнулись, они вышли на мостик. Кирк ответил Зулу:
– Да, я думаю, вам это не грозит.
Кирк занял свое пустующее место, Зулу сменил у пульта управления младшего рулевого офицера, проверил работу пульта.
– Мистер Зулу, – приказал Кирк, – проложите курс нашего ухода отсюда.
– Есть, сэр.
Работа заняла всего лишь несколько секунд, и Зулу готов был увести корабль прочь от этой аномалии в любой момент.
– Курс проложен, капитан. ВОРБ-фактор Один.
– Благодарю вас, мистер Зулу.
Как вольная птица «Энтерпрайз» стремительно вырвался из цепких когтей аномалии, проплыл сквозь пламенеющий занавес измельченного вещества, окружавшего ее, и ушел в глубины космоса.
