— Что ты имеешь в виду?
Крепость была совсем рядом. Аремис уже видел людей, работающих в садах, толкающих тележки и выполняющих другую рутинную работу. Он только сейчас заметил, что на долину спустилась прохлада, что поднялся легкий ветерок, а зеркальная гладь озера покрылась небольшой рябью. Это волнение было сродни его настроению.
— Скажи мне, — умолял его попутчик.
Аремис натянул поводья, и Галапек остановился, так же поступили и остальные лошади. Он знал, что Мирту будет трудно переварить сказанное, и тянул время, чтобы подобрать верные слова. Так и не найдя их, он решил подать все как есть.
— Думаю, меня затронула магия Чащи. И именно она своей силой лишила меня на время памяти, но взамен и кое-что дала.
Аремис даже представить себе не мог, что глаза Мирта станут еще больше.
— Сразу хочу сказать, я не могу ею пользоваться, просто чувствую ее. Магия и сейчас с нами рядом.
— Где? — спросил Мирт испуганным шепотом.
— Прямо здесь, подо мной.
Как и можно было ожидать, Мирт посмотрел на землю.
— Галапек, — подсказал Аремис. — Это необычный конь. Магия в нем присутствует в огромном количестве, причем черная. От него пахнет злом, и он воздействует на меня так же сильно, как Чаща. Этот конь заколдован, и я думаю, что за это в ответе Рашлин. Поэтому он так подозрительно ко мне относится.
— И поэтому ты так старался избежать его прикосновения, — закончил за него Мирт, мысленно собравший воедино все, что замечал ранее, но не мог понять.
— Ты прав. Именно поэтому я так опростоволосился во время нашей первой поездки, когда Кайлех был верхом на Галапеке. Магия напала на меня, и я от неожиданности не смог противостоять ей. Мне трудно объяснить, почему я себя так странно вел. Понадобилось время, чтобы взять себя в руки, но я знаю, что прав.
— А теперь?
— Магия и сейчас воздействует на меня, но теперь я уже могу контролировать свое поведение. Она не действует на меня так сильно, как раньше.
Воин присвистнул.
— Вот, значит, почему ты так нервничал сегодня перед поездкой.
Аремис кивнул.
— Я пришел в ужас и не мог себе представить, что произойдет, но я знал, что Рашлин будет за мной наблюдать, поэтому было необходимо соблюдать осторожность.
— Так ты говоришь, что его послал король?
— Конечно. Кайлех чрезвычайно умный человек и не мог пропустить тот эпизод во время первой поездки. Он проверяет меня.
— Но он всегда хорошо о тебе отзывается, Аремис, об этом не следует забывать, — защищался Мирт.
— Спасибо. Я заметил, но суть в том, что он меня в чем-то подозревает. Ведь если он с помощью чар скрывает какую-то тайну, значит, любой, кто может это определить, представляет для него опасность.
— Ты очень рискуешь, говоря мне это.
Аремис угрюмо кивнул.
— Моя жизнь в твоих руках, Мирт. Я доверяю тебе, и одному Шарру известно, как мне необходимо поделиться с кем-то, иначе я сойду с ума.
— Что же ты хочешь от меня?
— Ничего. Просто сохрани то, что я сказал, в секрете, а я буду держать тебя в курсе того, что мне удастся раскрыть.
— Но я не могу участвовать ни в чем, что заставит меня предать Кайлеха, — осторожно заметил Мирт.
— Я никогда не стану тебя просить об этом. Мне просто нужно больше узнать о коне и о Рашлине, которому я не стал бы доверять, даже если бы он остался последним человеком на земле.
— Никто из нас не стал бы, кроме короля, — ответил Мирт с досадой. — Так ты считаешь, припадок Рашлина вызван поведением вороного?
— Да. Что-то произошло с магией или, возможно, нарушилась связь между двумя этими магиями. Но я склоняюсь к другому объяснению…
— Какому?
— Я тоже это почувствовал, правда, совсем незначительно. Когда Рашлин протянул лекарство, у меня закружилась голова и немного затошнило. Тогда я подумал, что в этом виноват страх перед его прикосновением, но теперь понимаю, в чем причина. На меня опять воздействовала магия… возможно, как предупреждение. Так или иначе что-то взволновало коня. Пока я ничего не понимаю. Кто знает, может быть, Чаще удалось разрушить чары, пленившие Галапека, но причем тут Рашлин? Думаю, они как-то связаны между собой.
— Но ты не знаешь как?
— Нет. К моему большому разочарованию. — Аремис нахмурился. — Но я намереваюсь узнать гораздо больше. Так ты сохранишь мой секрет?
Мирт кивнул с несчастным видом.
— Да.
— Спасибо. А я никогда не предам тебя и твой народ. Даю слово. — Он приложил к груди кулак — жест, который может понять только северянин.
Мирт повторил его движение, а затем они скрепили клятву особым жестом, сведя вместе кулаки. Если один из них ее нарушит, то поплатится за это жизнью.
Проехав немного вперед, Аремис решил испытать удачу.
— Теперь, когда ты знаешь мой секрет, может, расскажешь мне о своем друге Лотрине?
Мирт растерялся.
— Да… тут и рассказывать особенно не о чем, — проворчал он, отворачивая лицо.
Аремис пожал плечами.
— Мне показалось, что тебя расстроило упоминание его имени. Я подумал, что, возможно, тебе захочется разделить бремя с кем-то, кто тебя не осудит, то есть с человеком, которому ты можешь доверять.
Мирт оглянулся на безжизненную фигуру Рашлина, потом осмотрелся по сторонам. По всему было видно, что в душе у него происходит борьба. «Ну, давай. Скажи мне», — мысленно упрашивал его Аремис, понимая, что у него есть шанс узнать о спасении Уила.
— Лотрин… — произнес Мирт с глубоким почтением. — Отважного Лотрина привезли в крепость после побега моргравийцев. Сбежали все, кроме одного.
Аремису отчаянно хотелось сразу перескочить именно на эту тему, но он сдержал порыв и не задал вопрос, готовый сорваться с языка, решив не прерывать рассказ Мирта, который как раз перешел к тому, что его интересовало.
— Лотрин помог сбежать Корелди и женщине по имени Элспит, и в этот момент на нас напали несколько эконов. Лотрин и я сражались бок о бок на Тропе Хальдора, очень опасном участке. Мы убили в тот день троих эконов и сами потеряли несколько человек. Когда битва закончилась, мой друг повернулся ко мне и протянул руки, чтобы я их связал. Он не просил милости или быстрой смерти, чего я ожидал и в чем, возможно, пошел бы ему навстречу, поскольку любил его так, что готов был жизнь отдать за него. Я сознаю, что если бы проявил милосердие, король наказал бы меня. Но Лотрин знал, что у меня приказ от Кайлеха доставить его в крепость, чтобы он ответил перед законом. И Лотрин позволил мне сохранить верность своему королю.
Теперь пришла очередь Аремиса прошептать:
— И что было дальше?
