Герой разрушен духовной интоксикацией в результате «Контакта». Классическая психиатрия занимается индуцированными извне патологическими состояниями.
Однако не всегда они становятся в полном смысле слова болезнью.
Где граница?
Об этом беседа научного обозревателя журнала с доцентом кафедры психиатрии и медицинской психологии Российского государственного медицинского университета.
За последние годы мы стали наблюдать множество форм нетрадиционного поведения людей. Не так давно в центре Москвы, напротив здания бывшего Моссовета, недели две регулярно появлялся человек с плакатом на груди. Текст гласил, что носитель плаката — фермер, которому нужен трактор, иначе он не обработает землю и ее отберут — подвергнет себя здесь, у памятника основателю столицы, самосожжению. Прохожие изредка опускали купюры в картонную коробочку и, отходя, покачивали головами: сумасшедший, что возьмешь… Вообще в массовом сознании явно укрепляется мысль о всеобщем безумии, охватившем нас. Эта мысль не кажется крамольной, если пару часов постоять в толпе, собравшейся по любому поводу. Непременно ощутишь, как общее настроение передается и тебе. Так что — все это есть область психиатрии?
— Видите ли, «безумие» в естественно-научном смысле и с точки зрения обыденного сознания вовсе не одно и то же. Предмет психиатрии — психические, или душевные болезни, хотя порою границы предмета очертить бывает сложно. Иногда психиатрию сближают с неврологией, вульгарно заявляя: «все болезни от нервов»; случается, объявляют болезнью талант, альтруизм, служение идеям и идеалам или называют сумасшествием проявления жестокости, безнравственности, антисоциальности.
Определить область психиатрии клинической, которая как раз занимается больными и болезнями, может помочь трихотомическая концепция структуры человеческой индивидуальности. (См. рисунок.)
Под телом (внутренний круг) понимаем физическое существо человека, все системы организма в их взаимосвязи и взаимодействии.
Психические (душевные) процессы и состояния (средний круг) — это мышление, эмоции, воля, память, внимание и т. д. Особенности этих функций, структур, «кирпичиков» душевной деятельности создают психические индивидуальности, характеры, варианты психического облика. При психических болезнях разрушаются или видоизменяются именно «кирпичики». Природа, закономерности, диагностика, как и профилактика или лечение этих процессов — все это и есть предмет клинической психиатрии.
Духовные ценности (наружный круг) включают моральные, нравственные устои человека, его направленность, ценностные ориентации, познавательные, эстетические, мировоззренческие и другие особенности. Это, собственно, личность человека как члена общества, которая формируется, когда он приобщается к различным формам общественного сознания.
— Очевидно, подобное приобщение чревато иногда опасностью попасть во власть ложной идеи, пойти за лжепророком. В истории есть множество тому примеров. Однако интересно, как рассматривает клиническая психиатрия такие индуцированные извне состояния личности? Психозы?
— Да, психиатрия занимается индуцированными психозами как формами психических расстройств психогенной природы. Они обусловлены человеческими отношениями, столкновениями, конфликтами — факторами внешнего круга, если вернуться к нашей таблице. Всем тем, что оставляет след, значимый след, в душе человека. Нередко осознаваемый, если речь идет о психических травмах.
В основе индуцированного психоза лежит определенное психическое воздействие и связанное с ним переживание. Удивительно, что не всегда подобное воздействие является психической травмой (и в узком, медицинском, и общечеловеческом смыслах), которая несет страдания, печали, лишения. Подобное расстройство крайне редко наблюдается в стенах обычной психиатрической больницы, тем более расположенной в большом городе. Традиционно индуцированные психозы связывают с недостаточным уровнем образованности, пребыванием в изолированных местах, группах, сообществах, участием в организации, мало открытой и получающей мало сведений извне. Обычно индуцированный психоз поражает нескольких людей, например, семью, члены которой связаны тесными узами, где степени свободы и подчинения главе семьи каждого строго регламентированны. Если речь идет об организациях, то имеют значение не только внешняя формализация, но единообразие мышления, единомыслие, общность взглядов, воспитанные и определенные спецификой данного учреждения. В прежние времена такие состояния проявлялись в монастырях. Отсчет идет со времен средневековья, когда возникали различные психические эпидемии, одержимость, сильные религиозные переживания, что подробно описано в учебниках по истории психиатрии. В частности, в классическом учебнике профессора В. П. Осипова есть прекрасное описание всех стадий развития индуцированного психоза среди монахинь обители урсулинок.
— И все же о подлинной или мнимой болезни идет в таких случаях речь? Когда философ В. В. Розанов анализирует в своей работе «Темный лик. Метафизика христианства» случаи распространенных в России самоистреблений (в частности, известное терновское самозакапывание конца минувшего века), он как бы полемизирует с психиатром И А. Сикорским. Там, где врач видит болезнь, философ — «нравственную возбужденность в сфере ошибочной религии». Человек под влиянием ложной идеи закапывает множество людей, в том числе мать, жену, ребенка, но, по мнению автора, вовсе не обнаруживает признаков психической болезни. Мягкий, добрый, совестливый человек…
— Если не ошибаюсь, Канту принадлежит мысль, что душевнобольных должен лечить философ. Индуцированные психозы, как и все психогенные заболевания — из области так называемых пограничных состояний. В смысле естественно-научном эти состояния не представляют собою болезни. Психическая патология — это опустошение, ухудшение памяти, воли, снижение эмоциональности. При психогенных же нарушениях человек может остаться мягким, добрым, хотя и способным на странное, с точки зрения окружающих, поведение. Чаще такие нарушения проходят бесследно (истории со смертоубийствами — крайность); постоянного необратимого дефекта психики, ее «рубце» они не формируют.
Когда речь идет об индуцированных психозах, можно говорить о патологии духовной сферы. Это содержание нашей психики, если хотите, психики общества. Оно-то, содержание, и таит причину расстройства. Психиатрия умеренно занимается содержанием: это сфера философов, психологов, политиков, социологов и т. п. Психиатрию интересуют сами душевные процессы, которые искажаются или опустошаются в результате болезни. Вместо исчезнувшего нормального процесса появляются бред, галлюцинации, возбуждение.
— Разве не является состоянием бреда проповедь ложных взглядов, того же «конца света», которого периодически на разных этапах истории ожидают группы людей в разных странах? Разве не бредит тот, кто оказывается подвержен подобной идее и ведет себя в соответствии с этим?
— Однако наличие такого индуцированного бреда не приводит к опустошению личности. Есть в психиатрии понятие сверхценной идеи. Идеи, которая полностью захватывает человека, определяет его поведение, миросозерцание, переживания. Совсем необязательно, что такие идеи носят характер болезненных. Примеров нормальных, физиологичных сверхценных идей множество: одержимость творчеством, когда неожиданная ситуация может подсказать долгожданное решение; состояние влюбленности, когда человеку порой постоянно видится предмет любви. Сильное переживание — нормальный компонент психической жизни. Известный ученый-психиатр Эуген Блейлер писал, что без сверхценной захваченности невозможно сколь-нибудь значительное достижение человека в любой сфере деятельности.
В каких-то случаях содержанием сверхценных идей могут стать своеобразные концепции, ошибочные, вредные для общества и в известном смысле бредовые. Профессор В. П. Осипов отмечал, что идеи, занимающие общество в известные эпохи, входят в сознание и содержание мышления страдающих душевным расстройством, в состав бреда больных. Иногда они развиваются самостоятельно, иногда, встречая подготовленную почву, распространяются путем индукции, внушения и передаются другим лицам. Так возникает психическая эпидемия.
