мило, воздух необыкновенно свеж, а герцог Омбаликский — исключительно мудрый правитель.
— Ага! Так значит, ты знаком с герцогом Орбалем?
— Ну, не то чтобы… Я видел его, когда проходил по площади, и он произвел на меня впечатление добросердечного, рассудительного человека.
Хозяин кивнул, но как-то неуверенно.
— Ты, разумеется, прав, нашего герцога непросто вывести из себя, пока ему не противоречишь. Однако при малейших разногласиях врожденная мягкость сразу его покидает. Взгляни-ка на вершину вон того холма… Что ты видишь?
— Четыре трубы, каждая высотой примерно 30 ярдов и чуть менее ярда в диаметре.
— У тебя точный глаз! Эти конструкции предназначены для сбрасывания в них непочтительных членов общества. Так вот, если тебе выпадет счастье поговорить с герцогом, не вздумай игнорировать его советы.
Кугель легкомысленно взмахнул рукой.
— Вряд ли ваши городские трубы могут иметь отношение ко мне, ведь я чужестранец.
Скептически усмехнувшись, собеседник спросил:
— Полагаю, ты прибыл поглазеть на Выставку Чудес?
— Бери выше! Я твердо намерен завоевать главный приз. А кстати, не можешь ли порекомендовать надежного человека, зарабатывающего извозом?
— Охотно, — и хозяин подробно растолковал, где отыскать соответствующее заведение.
— Сверх того, мне требуется бригада крепких и добросовестных работников. Где можно нанять таких людей?
Хозяин указал на довольно неприглядную таверну по другую сторону улицы:
— В «Голубой кукушке» вечно толкутся парии, и там ты найдешь работников на любой вкус.
— Отлично! Пойду к извозчику, а ты отправь поваренка нанять дюжину надежных парней.
— Всегда к твоим услугам!
В извозном дворе Кугель взял напрокат крепкий трехосный фургон с упряжкой тяжеловозов. Прогромыхав на нем до «Пятерки сов», он обнаружил во дворе двенадцать живописнейших персонажей, в том числе трясущегося маразматического старца на одной ноге и опухшую личность, отгоняющую невидимых мух. Этих двоих Кугель немедленно уволил. Третьим оказался Иоло Снолов, взирающий на своего нанимателя с живейшим подозрением.
— Друг мой, как же тебя угораздило затесаться в столь непрезентабельную компанию? — участливо спросил Кугель.
— Я вынужден зарабатывать себе на жизнь, — с достоинством ответил тот. — Позволь спросить, где ты разжился средствами для финансирования столь масштабной программы? К тому же я вижу на твоей шляпе ту самую булавку, что еще вчера была моей законной собственностью!
— Это вторая половина пары, первую же унес грабитель вкупе со всем принадлежавшим тебе имуществом, — объяснил Кугель.
— За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я законченный идиот? А зачем тебе фургон и эти рабочие?
— Если снизойдешь потрудиться, дабы заработать весьма существенное вознаграждение, то все узнаешь сам.
Посадив свою команду в фургон, Кугель выехал из Квирнифа и вскоре прибыл к таинственной дыре, которая за истекшее время ничуть не изменилась. Он распорядился сперва окружить ее глубокой канавой, а затем сделать подкоп снизу. Наконец Кугелевы землекопы кряхтя извлекли из склона холма и с натугой погрузили в фургон здоровенный ком глины, включающий в себя дыру и пенек, к коему по-прежнему было привязано щупальце.
Уже на полпути к успешному завершению проекта манеры Иоло разительно изменились.
— Что за великолепная, ну просто замечательная идея! Мы с тобой отлично на ней заработаем! — радостно сказал он Кугелю.
Тот холодно приподнял бровь.
— В самом деле? Я действительно рассчитываю на главный приз, но твоя награда окажется куда более скромной. И даже мизерной, если ты не приложишь должных стараний.
— Возмутительно! — взорвался Иоло. — Ты обязан официально признать, что половина этой дыры по праву является моей собственностью!
— Я никогда не признаю ничего подобного. А теперь прекрати лишние разговоры, а не то мне придется тебя уволить.
Ворча, рыча и стеная, Иоло неохотно вернулся к работе. Наконец дело было сделано, и Кугель погнал груженный рабочими, глиной, дырой и щупальцем фургон обратно в Квирниф. По дороге он приобрел кусок старого брезента и прикрыл дыру и щупальце, дабы не демонстрировать их без нужды. Доехав до выставки, Кугель распорядился выгрузить и занести в павильон ценный экспонат и расплатился со своими людьми.
— Минуточку! — страстно вскричал Иоло. — А как же я? Мы обязаны заключить соглашение…
Кугель проворно вспрыгнул на козлы и погнал фургон к извозному двору.
Наутро фанфары и гонги известили ’горожан и гостей столицы об официальном открытии экспозиции. Герцог Орбаль явился на площадь в ослепительном великолепии расшитого белоснежными перьями одеяния цвета бледной розы в сочетании с голубой бархатной шляпой двух футов в диаметре, украшенной массивной серебряной кокардой и изящными кисточками из серебряной же мишуры. Взойдя на помост, он обратился к толпе со вступительной речью.
— Насколько мне известно, я давно приобрел репутацию персоны в высшей степени эксцентричной… И все благодаря тому энтузиазму, с коим денно и нощно разыскиваю редкостные чудеса природы, науки и магического искусства. Но если мы подвергнем данное увлечение беспристрастному анализу, то убедимся, что оно вовсе не так абсурдно, как выглядит со стороны. Обратимся к началу времен, к эпохе Вальпургениалов, вспомним Пурпурную и Изумрудную коллегии с их могущественными магами, среди коих особо выделялись Амберлин Порфирогоносец Повторный, а также Моррион Хладнокровавый и, разумеется, Великолобый Фанандааль! Да, то были дни могущества и славы, коих, увы, более не вернуть. Моя же Выставка Чудес всего лишь скромная дань моей печальной ностальгии…
Помолчав, герцог поднес к глазам листок бумаги.
— Тут у меня каталог, и я вижу, что нас ожидает замечательная, весьма многообещающая программа. Итак, мы проинспектируем Шустрые Эскадроны, представленные Зарафламом, затем Бесподобных Музыкантов Газзарда, далее следует Ксаллопс со своим Компендиумом Универсального Знания, Иоло предлагает Торбу, полную снов, и наконец Кугель представит пред нашими изумленными очами интригующий экспонат Нигде… Да, чрезвычайно соблазнительная программа! Думаю, мне будет непросто решить, кому отдать главный приз. А теперь без дальнейших проволочек перейдем прямо к Шустрым Эскадронам.
Толпа сгрудилась у первого павильона, и Зарафлам вывел на всеобщее обозрение дрессированных тараканов, наряженных в новенькую красную, белую и черную униформу. И началось! Офицеры размахивали шпагами, солдаты с мушкетами бойко и ладно маршировали взад-вперед. «Стой!» — рявкнул Зарафлам, и войско дружно остановилось. «То-овсь!» Тараканы изготовились. «Салют в честь герцога Орбаля!» Офицеры высоко подняли шпаги, солдаты зарядили свои мушкеты… «Пли!!!» Шпаги резко опустились, мушкеты изрыгнули крошечные клубы белого дыма! «Ура-ааа!!!»
— Великолепно, просто великолепно, — громко объявил герцог. — Я восхищаюсь твоим терпением и усердием, Зарафлам.
— Тысяча благодарностей, Ваша Милость! Ну как, я заслужил главный приз?
— Об этом еще рано говорить. А сейчас Газзард и его Бесподобные Музыканты!
Зрители ринулись ко второму павильону, но Газзард отчего-то не торопился. Наконец он вышел к публике с убитым лицом.
— Ваша Милость, а также почтеннейшие граждане Квирнифа! Мои Бесподобные Музыканты — не что иное, как поющие рыбы Желеидного моря, которых я привез в Квирниф в законной надежде на первый приз. Однако этой ночью в баке случилась протечка, и теперь все мои артисты мертвы. Но умоляю не
