изготовление остальных не составит труда. Для начала будет достаточно четырех комплектов нижнего белья…
— Хьюлитт!.. — не выдержал Фокс.
— Ни один джентльмен, — негромко произнес Хьюлитт, — каким бы ни было его положение, не отправится в дальнюю поездку с единственным комплектом белья.
Возражений он, естественно, не услышал и продолжил измерять клиента. Работая, он подробно объяснял Скреннаглу, что делает, и зачем. Он даже завел разговор о погоде, чтобы клиент расслабился, и его неестественная из-за напряжения поза не повлияла на точность измерений.
— Боковую длину я хочу сделать чуть выше середины бедра, — сказал он клиенту. — Это обеспечит вам максимальный комфорт и сохранит тепло. Тем не менее вы оказали бы мне неоценимую помощь, сообщив о предназначении попоны — какие движения вам предстоит совершать, будут ли вас в ней фотографировать, каким окажется географическое и архитектурное окружение. Зная это, я сделаю верхнюю одежду наиболее подходящей к будущим обстоятельствам.
— Вы выуживаете информацию, — резко бросил Фокс. — Прошу это прекратить.
Хьюлитт проигнорировал его реплику. Скреннагл, повернувшись так, чтобы видеть отражение Фокса в зеркале примерочной, сказал:
— Дополнительные сведения здесь действительно необходимы, и если мистеру Хьюлитту доверили секрет моего пребывания в этом городе, то причина моего нахождения на Земле станет лишь небольшим добавочным обстоятельством…
— Извините, Ваше Превосходительство, — прервал его Фокс, — но мы не должны затрагивать подобные темы при посторонних, пока все необходимые приготовления не завершены.
«Охват вокруг передних ног 46 дюймов», — записал Хьюлитт, и, сдерживая раздражение, сказал:
— Если вы хотите, чтобы материал, отделка и украшения одежды соответствовали обстоятельствам — и, несомненно, весьма важным, — то мне действительно нужно знать процедуру.
После секундной паузы Скреннагл и его устройство-переводчик издали странные звуки. Вероятно, то был эквивалент покашливания. Подняв голову и торжественно выпрямившись, Скреннагл заявил:
— Как полномочный представитель Дафы и Галактической Федерации на Земле, я буду вручать свои верительные грамоты в Сент-Джей-мс-корте во время обычной в таких случаях церемонии. Вечером того же дня состоится прием с участием королевы. Официально я лишь посол, но мне будут оказаны такие же почести, как главе иностранного государства, прибывшему с официальным визитом. Прием будут освещать средства массовой информации, у меня будут брать интервью после официального…
Хьюлитт уже не слушал Скреннагла — портного охватила столь сильная ярость, что слова посла превратились в бессмысленный шум. Извинившись перед клиентом, он повернулся к Фоксу:
— Могу я поговорить с вами наедине?
Не дожидаясь ответа, он вышел из примерочной, подошел к двери и распахнул ее, пропуская Фокса вперед. Потом захлопнул дверь — настолько резко, что разбившееся стекло со звоном посыпалось на плитки крыльца.
— И вы хотите, — яростно прошипел он, — чтобы я сшил попону?
— Можете мне не верить, — столь же эмоционально ответил Фокс, — но я разделяю ваши чувства. Однако прошу учесть, что это событие может стать важнейшим в истории человечества, и оно обязано пройти хорошо! И не только с точки зрения Скреннагла. То, как мы встретим его здесь, станет эталоном и примером для правительств всего мира, и мы не имеем права дать им малейший повод для критики. Кое-кто за рубежом полагает, что гость должен был нанести первый визит именно им, и они будут рады любой возможности обрушить на нас лавину критики. Понимаете?
Электрик в подозрительно чистом комбинезоне, услышав звук бьющегося стекла, поднялся на крыльцо. Фокс раздраженно махнул ему, предлагая удалиться, и продолжил:
— Разумеется, послу следует иметь подобающее случаю одеяние. Мне это понятно не хуже, чем вам. И в то же время мы не можем выставить Скреннагла на посмешище, сделать его похожим на гибрид лошади и дрессированного шимпанзе. Мы не имеем права рисковать, даже в мелочах.
Немного успокоившись, он добавил:
— Естественно, Скреннагл желает произвести хорошее впечатление, но и мы должны произвести хорошее впечатление на него. Поэтому во многих отношениях будет, вероятно, разумнее облачить его в попону, пусть даже это воспримут как недостаток нашего воображения. И вот что я вам скажу, Хьюлитт: если вы и впрямь желаете сшить нечто более сложное для первого инопланетного посла, то это должно получиться идеально. Вы способны взять на себя такую ответственность?
У Хьюлитта исчез голос — сказались крайняя взволнованность и откровенная радость от поставленного ему вызова. Вызова, брошенного его профессии. Он кивнул.
Фокс с явным облегчением вздохнул и торжественно произнес:
— Вы берете на себя немалую часть возложенной на меня ответственности. Я благодарен вам, и если у вас имеются предложения, которые могут помочь…
— Даже если это не мое дело? — спросил Хьюлитт, и, помедлив, пояснил: — Не портновское дело, вот что я хотел сказать.
— Слушаю, — настороженно произнес Фокс.
— Мы только что обсуждали тему наряженных лошадей, — начал Хьюлитт. — Мой клиент гораздо больше похож на лошадь, чем на человека. Он слишком опытный дипломат, чтобы жаловаться; но поставьте себя на его место и подумайте, какое впечатление произведут на него вся эта помпа, пышность, переезды с места на место и…
— Скреннагл уже изучил личностные аспекты нашей цивилизации и приспособился к ним. Во время еды он лежит, поджав под себя ноги, и тогда его торс располагается на высоте, удобной для еды и разговоров. Что касается туалетных приспособлений…
— Я подумал о том, что он станет испытывать, если его будут перевозить запряженные лошадьми экипажи, или же увидит всадников. Я посоветовал бы вам в нарушение традиций воспользоваться автомобилем, а не каретой, а почетный караул и охрану подобрать не из кавалерии. Ведь между Скреннаглом и лошадьми имеется определенное физиологическое сходство. Не такое близкое, разумеется, как между людьми и обезьянами, но, по-моему, будет лучше, если он не увидит животных, слишком его напоминающих. Как вы полагаете?
— Еще бы! — воскликнул Фокс и негромко выругался. — Ну почему это никому не пришло в голову?
— Кое-кто только что об этом подумал, — заметил Хьюлитт, распахивая дверь и приглашая Фокса вернуться в примерочную, где, тихо постукивая копытами по полу, ждал клиент, важнее которого еще не было ни у одного земного портного.
— Прошу извинить за задержку, сэр, — вежливо произнес Хьюлитт, — но теперь я ясно представляю, чего ждут от меня и от вас, сэр. Однако прежде чем продолжить измерения, могу я поинтересоваться, нет ли у вас аллергии к определенным материалам или особо чувствительных участков тела, которые могут вызвать дискомфорт?
Скреннагл взглянул на Фокса, и тот ответил за него:
— Мы весьма тщательно исследовали эту проблему и составили длинный список веществ и предметов, которые могут вызвать проблемы — а некоторые и весьма серьезные проблемы, — если окажутся в длительном контакте с кожей Его Превосходительства.
Ситуация такова. Внеземные патогенные организмы не могут существовать в человеческом теле, и наоборот. Это означает, что мы не можем заразиться от Скреннагла, а он равным образом невосприимчив к нашим микробам. Однако чисто химические реакции — вопрос совершенно иной. Любое синтетическое волокно и вообще любая синтетика, использованная для пошива одежды, вызовет у Его Превосходительства сыпь или гораздо более резкое раздражение. Вы поняли?
Хьюлитт кивнул. Нижнее белье посла, его рубашки, галстуки и носки придется делать из чистой шерсти, хлопка или натурального шелка; подойдут также шерстяная камвольная ткань и твид. Потребуются костяные пуговицы и металлические, а не нейлоновые застежки-молнии. Все окантовочные, подкладочные и набивочные материалы также нужны натуральные, а шить придется старомодными хлопчатыми нитками, а
