— Я надеюсь, что смогу быть полезной, ваше величество.
— Уверена, что сможете. — Королева отпустила ее руку и вернулась к своей конторке. — Скажите, леди Розамунда, вы хотите замуж? Вы и вправду прехорошенькая… И юная. Вы приехали к моему двору, чтобы подыскать себе красивого супруга?!
— Нет, ваше величество, я приехала сюда не за мужем, — искренне ответила она.
— Более чем рада слышать это, — отозвалась королева Елизавета, положив изящные руки поверх бумаг. — Мне нужны абсолютная преданность и честность. В противном случае возникнут неприятные последствия, которые прочувствовала моя своенравная кузина Катерина.
Розамунда тяжело сглотнула, вспомнив слухи, дошедшие даже до их замка, о Катерине Грей, тайно вышедшей замуж за лорда Хартфорда. Бедняжке пришлось рожать ребенка в Тауэре. Закончить так же Розамунда определенно не хотела!
— Я хочу служить только вашему величеству, — совершенно искренне ответила она.
— И будете! Начиная прямо с этого вечера. У нас намечается званый обед в честь шведской депутации, и вы будете в нашей свите.
— Званый обед?! Сегодня?! — Розамунда снова сделала реверанс. — Да, ваше величество.
Елизавета, наконец, отвела от Розамунды испытующий взгляд и вернулась к своему письму.
— Вам надо отдохнуть. Мисс Перси, одна из наших фрейлин, покажет вам вашу комнату.
К Розамунде быстро подошла леди, невысокая милая бойкая брюнетка в белом шелке и черной бархатной мантии без рукавов.
Розамунда сделала реверанс.
Елизавета жестом разрешила ей идти, и Розамунда последовала за другой девушкой в присутственную залу.
— Я Анна Перси, — сказала девушка, беря Розамунду за руку, будто они знали друг друга много месяцев, а не минуты.
У Розамунды не было сестер и близких подруг. Она не знала, как ей принимать радушие мисс Перси, но все же было приятно почувствовать, что ты не совсем одинока при дворе.
— А я Розамунда Рамси, — ответила она, не зная, что еще сказать.
Когда они вышли из апартаментов королевы в коридор, Анна сказала:
— Я знаю, теперь мы целыми днями только и будем говорить, что о тебе.
— Говорить обо мне?! — изумилась Розамунда. — Я никогда не бывала при дворе. Но если бы и была, моя жизнь такая скучная в сравнении с тем, что здесь происходит.
— Скучная?! — Анна фыркнула совсем не как леди. — О, Розамунда, мы будем говорить о тебе, потому что не видели нового лица долгие месяцы. Мы очень рассчитываем, что ты расскажешь нам какие-нибудь новые истории или сплетни.
— Сплетни?! — рассмеялась Розамунда. Она вспомнила долгие дни в фамильном замке, часы, проведенные за шитьем, чтением, игрой на лютне, придумыванием безрассудных планов, как бы встретиться с Ричардом. — Я клянусь, что жизнь в деревне много скучней, чем при дворе.
— Пожалуй. В поместье моего брата я даже с овцами разговаривала, чтобы слышать свой голос.
— Расскажи мне, как надо вести себя при дворе, — попросила Розамунда. — Может быть, тогда и старые истории покажутся свежими.
— Ну, это я могу прямо сейчас. Обязанностей у фрейлин не так уж много. Мы гуляем с королевой в саду, ходим с нею в церковь, стоим у ее шлейфа, когда она принимает иностранных посланников. Мы вместе с ней шьем, читаем и… уворачиваемся, когда она в дурном настроении бросает в нас туфли.
— Не может быть! — Розамунда от удивления открыла рот.
Анна серьезно кивнула:
— Спроси Мэри Хауард, откуда у нее вмятина на лбу. А она — дочь двоюродного дедушки королевы! Но так бывает только в прескверные дни. Обычно она просто не видит нас!
— Если у нас так мало обязанностей, то, что делать в свободное время?
— Наблюдать, естественно. И учиться.
Анна остановилась у одного из арочных окон галереи. Под ними раскинулся изысканный сад; аккуратные, посыпанные гравием дорожки вились между квадратными клумбами, огороженными низенькими оградками. Фонтаны не работали, отключенные на зиму; цветы и зеленая растительность покоились под легким покровом снега и инея.
Но недостатка ни в красках, ни в оживленности не было. Извилистой змеей по дорожкам тек поток людей, их бархат и меха радовали глаз разноцветьем.
Розамунда увидела графа Лестера; его черные волосы блестели в сером свете дня. Он стоял в группе господ, одетых скромнее его. Даже с большого расстояния Розамунда видела гнев на его смуглом красивом лице.
— На этот рождественский сезон у нас будет не меньше трех важных депутаций, — сказала Анна, — и все они не выносят друг друга. Интересно будет смотреть, как они борются за внимание ее величества. — Она понизила голос до доверительного шепота. — Они могут попытаться уговорить тебя, чтобы ты представила их дело королеве.
— Ты имеешь в виду подкуп?! — шепотом спросила Розамунда.
— Что же еще! — Анна вытянула руку, чтобы показать прекрасный жемчужный браслет. — Только будь очень осторожна, выбирая, к кому примкнуть, с кем иметь дело.
— А как я узнаю?
— Вон там видишь? Это австрийцы. — Анна показала в конец сада, где толпились господа в незамысловатых черных и серых одеждах. — Они здесь, чтобы представить своего претендента на руку королевы. Правда, они сейчас как новые испанцы с тех пор, как король Филипп отстал от нас и женился на своей французской принцессе. Всерьез их никто не воспринимает, кроме них самих. А они настроены очень серьезно.
— А кто еще?
— Вон те — шотландцы. — Анна показала в другой угол сада.
Шотландцы были в модных шелках под цвет их драгоценностей: пурпурном, зеленом и золотом. Еще бы, они служили у самой модной королевы — Марии Шотландской!
— Вот тот — главный у них — сэр Джеймс Мелвилл и его помощник, секретарь Майтланд. И кузен Майтланда, господин Макинтош, — тараторила Анна. — Самые высокие и с рыжими волосами. Они кажутся легкомысленнее, беспечнее австрийцев; они танцуют и играют в карты каждую ночь. Кажется, они нравятся ее величеству. Но я бы не была чересчур открытой и искренней с ними.
— А что так? И почему они здесь? Не могут же они здесь устраивать свои брачные дела.
— Напротив. Королева Шотландии очень озабочена перспективами своего брака.
Розамунда посмотрела вниз, на шотландцев в саду.
— Она подыскивает английскую пару? После супружества с королем Франции.
— Может быть. Но королева Елизавета сделает свой выбор. Решит сама!
— Что ты имеешь в виду?
Анна наклонилась ближе, понизив голос до шепота так, что Розамунда едва слышала:
— Королева Елизавета очень хочет, чтобы королева Мария получила в супруги Роберта Дадли. Говорят, поэтому она прошлой осенью сделала его графом.
— Не может быть! — задохнулась Розамунда. — А я-то думала, что королева сама…
— Мы тоже все так думали, — кивнула Анна. — Странная комбинация. Я уверена, что Мелвилл тоже так думает, потому и болтается тут вместо того, чтобы мчаться к королеве Марии с таким вариантом.
— Так вот почему граф ходит как грозовая туча?
— Естественно.
— А кто же тогда третья депутация? Они-то, какое отношение имеют к этим планам?
Анна развеселилась. Серьезность, с которой она говорила об австрийцах и шотландцах, мигом улетучилась.
— А, это совсем другое дело. Это шведы!
— Шведы?!
— Они опять привезли предложение руки от своего короля Эрика. Кажется, он очень нуждается в
