возвращай камень, или оставайся здесь.
Жрец удалился. Я облегченно вздохнул — уж очень оскорбляет слух суперполиглота подобное измывательство над языком. Капитан зашагал к кораблю, я последовал за ним. Пристыженный Боткин ждал нас в кают-компании.
— Разойтись по каютам! — сухо бросил капитан. — Объясняться будем потом, сейчас — экстренный взлет. Но на Земле этот тип у меня за все ответит.
«Этот тип», он же Боткин, сконфуженно молчал, зато я набрался наглости спросить:
— Капитан, может, отбивные хотя бы захватим? Жалко ведь…
— Какие, к черту, отбивные! Инструкции не знаешь?! В случае возникновения конфликта мы должны немедленно покидать планету.
Возражать я не стал. Уже лежа в пористой массе, я позволил себе крамольные мысли о несовершенстве инструкции.
Прошло довольно много времени, но мы почему-то не взлетали. Я уже начал нервничать, когда на экране интерфона нарисовалась физиономия капитана.
— Хватай Боткина и мигом ко мне, — его голос не предвещал ничего хорошего. — У нас проблема.
Я только теперь заметил, как мала рубка для троих взрослых мужиков. На Тенева смотреть было жалко — лицо бледное, руки мелко дрожат.
— Ты видишь вот эту красную кнопку? — спросил он меня с ка-кой-то непонятной тоской в голосе. Я, конечно, близорук, но это не помешало разглядеть, что под кнопкой золотыми буквами было написано: СТАРТ.
Вопрос меня, мягко говоря, озадачил. Взглянув на Боткина, который не знал куда девать свои длинные ходули в тесноте рубки, я утвердительно кивнул.
— Давай, нажми ее! — сказал вдруг Тенев. — Хотя это и не по правилам.
Я совсем перестал что-либо понимать, но все-таки протянул руку к пульту. Не тут-то было! — она застыла на пол пути к цели, как я ни старался заставить ее продолжить начатое движение. Вторая попытка завершилась с тем же результатом. Всего за несколько секунд я взмок и совсем выбился из сил.
— Достаточно, — будто издалека донесся до меня охрипший голос капитана. — Ничего у тебя не выйдет.
Он обернулся к Боткину:
— Ну, теперь твоя очередь.
«Великий открыватель» прервал свой смешной танец и уставился на пульт. Сколько он ни пыжился, а стартовая кнопка по-прежнему оставалась недосягаемой.
Вот в какую историю ты нас втянул, Боткин, — сокрушенно вздохнул Тенев. — Остается одно… Ты кашу заварил, тебе и расхлебывать. Так что пойдешь искать этот чертов священный камень на болото, где ты его так некстати обронил.
Сконфуженный лик Боткина неожиданно просветлел.
Погодите, у меня есть идея! Нужно прижать кнопку чем-то тяжелым! Примотаем какой-нибудь груз к концу провода, проденем провод через штатив вот этой телекамеры, поднимем и опустим груз с высоты. Все гениальное, как говорится, просто!
— Ну-ну, — только и вымолвил капитан, явно не разделяя оптимизма биолога.
Мы отправились на склад, где с большим трудом среди хлама обнаружили пакет с бухтой провода. Но едва прикоснувшись к пластиковой упаковке, наши руки будто отсохли.
— Полная психомоторная блокада, — безнадежным тоном констатировал Тенев. — Вот черт, а эти ученые остолопы записали цивилизацию в предкласс IX-A!
— Может, у робота получится? — неуверенно вымолвил Боткин. — Электронные мозги не то что наши.
Мы переглянулись. А ведь и в самом деле, как мы не додумались до этого раньше?! Вызвав робота, мы вернулись в рубку. Теснотища стала такой, что мне, как самому низкорослому, пришлось взгромоздиться на систему управления полетом. Торжественная пауза явно затягивалась, но Тенев почему-то продолжал молчать.
— Черт побери! — наконец выползло из него. — Едва я собираюсь отдать приказ роботу, челюсти словно слипаются! И ведь сколько раз я спорил с Комиссией об этой проклятой кнопке, предназначенной только и единственно для включения центрального корабельного компьютера! Так нет же, у них все одно: капитан-де не должен оставаться без дела, чтоб их! И вот теперь я спрашиваю вас, как же нам взлететь?!
Последние слова были обращены не ко мне лично, но отчаяние в голосе нашего железного командира заставило меня напрячь мозговые извилины.
Капитан! — вскричал я, гордый своей сообразительностью. — Мы совсем забыли, что у нас есть синтезатор! Если он справляется с отбивными, значит, ему раз плюнуть произвести и все остальное.
Свинцовые тучи на лице Тенева начали таять. И все-таки, когда он обратился к Боткину, его голос сохранил суровость интонации:
— Боткин, у тебя остались пробы хронарного воска?
— Самая малость, то, что успел наскрести с пары нор. Вот если бы туземцы не застукали меня…
— Для анализа этого вполне хватит. Займись этим немедленно, а результаты введешь в программу синтезатора. Действуй, а мы с Фонгом пойдем прогуляемся… Кстати, сколько весил тот ком воска, что ты у них стянул?
— М-м, килограмма три, не больше.
— Ну всего-то, до вечера вполне управишься. И до тех пор, пока не синтезируешь большой священный камень — с корабля ни шагу. Не скучай.
Оказавшись за пределами корабля, мы с трепетом приблизились к потухшему очагу, где нас радостно встретили останки кулинарного искусства капитана. Подгоревшие и остывшие, они все же смогли хоть ненадолго поднять настроение горе-путешественников.
Утолив голод, мы отправились в мою временную обитель, чтобы скоротать время за игрой в «сложи 9999». Замысловатые правила модного ныне развлечения требовали от игрока усидчивости и умения концентрироваться, чего как раз и не хватало моему сопернику. Увы, наш капитан, при всех его несомненных достоинствах, был плохим тактиком и каждый свой проигрыш воспринимал как личную трагедию, то и дело порываясь взять реванш. К вечеру затянувшаяся игра мне порядком наскучила, а капитан все никак не мог угомониться. Поэтому, увидев Боткина, я не смог удержаться от громкого вздоха облегчения.
— Уже закончил? — спросил Тенев. Ему не удалось скрыть раздражение, да он и не особенно старался.
— В общем, да, — смущенно ответствовал Боткин. — Химический состав воска невероятно сложен. Синтезатору не удалось воспроизвести все цепи молекул, так что пришлось поломать голову, как дополнительно связать их между собой.
— Ну, тебе это удалось?
— Конечно. Я создал синтетический воск отличнейшего качества.
— Значит, наши проблемы позади. Вот и чудненько, отправляйся с подарком к туземцам и живо обратно.
— Я бы не стал так спешить, капитан…
— В каком смысле? Боткин, не нервируй меня!
— М-мнэ-э… Есть одна маленькая загвоздка… Количество…
— Что «количество»? — капитан начал закипать. — Сколько ты синтезировал?
— Около грамма. Я же говорил вам: очень сложные молекулярные цепи…
— Около грамма?! За целый-то день?! Ты меня в гроб сведешь! — Массивное тело капитана угрожающе нависло над субтильным Боткиным. — Если я правильно понял, то при таком мизерном КПД нам понадобится как минимум десять лет?!
Испуганный Боткин метнулся за мою спину.
— Хоть убей меня, но не получится больше! — выкрикнул у меня над ухом «великий открыватель».
