— Вы занимаетесь модернизацией гостиниц, - мягко начала она. — Это необходимо, но вместе с тем и рискованно. Боюсь, нам не удастся прийти к согласию. Новатор и консерватор никогда не поймут друг друга. Мы слишком разные, Райен.
- Я бы не стал говорить так категорично, - возразил он. — Судя по словам Холли, карьера всегда стояла для тебя на первом месте. То же самое могу сказать и о себе. Кроме того, мы оба не спешим связывать себя узами брака и заводить семью, детей...
Его соблазнительный голос угрожал смести все преграды, которые она возводила вокруг своего сердца.
— Ты прав, я не стремлюсь выскочить замуж, но это вовсе не означает, что я не хочу иметь ребенка, — неожиданно заявила она. Зачем она это сказала? Разве можно делиться такой информацией с посторонним человеком?!
Можно. Особенно если это поможет укрепить барьер между ними. Пусть знает, что у них разные взгляды на жизнь, разные ценности и желания.
Райен пристально посмотрел на нее и пожал плечами.
— Ладно. Хорошо, что хотя бы в одном наши взгляды совпадают. А раз так, то и в другом мы найдем точки соприкосновения. Можешь не сомневаться, что мы превратим «Техасские Огни» в райский уголок.
— Хорошо, — выдавила она, стараясь не обращать внимания на тот факт, что его мягкий уверенный голос заставлял ее трепетать. — Я приложу максимум усилий, чтобы «Техасские Огни» выжили.
— Ну вот и отлично. А теперь расскажи мне, что тебя привлекает в «Техасских Огнях».
Последнюю фразу он произнес довольно громко, привлекая к их разговору внимание остальных.
— Да, Эммалин, ты лучше всех знаешь «Техасские Огни», — вмешался Гилберт. — Даже лучше меня. Интересно, с чего бы это?
Дядя Гилберт довольно улыбался, ожидая ответа. Эммалин на секунду задумалась. Она действительно любила «Техасские Огни». Еще ребенком она любила убегать туда, когда чувствовала себя одиноко. Тогда ей казалось, что Холли всегда будет стоять на первом месте, а ей уготована роль сиротки, которую из жалости приютил дядя Гилберт. Она стала принадлежать этому месту, вложила в него душу, искренне полагая, что ее душа больше никому не нужна. Но она не могла поделиться этими мыслями, не причинив боль людям, которых любила больше всего на свете.
- Я не собирался ставить тебя в затруднительное положение, — прервал Райен молчание, и Эммалин поняла, что слишком затянула с ответом.
- Мне нравится, что это старая и спокойная гостиница, — начала Эмма. Ее голос наполнился гордостью, которую она не могла скрыть. — Мне нравятся треснувшие полы, которые были настланы почти столетие назад, — они стали свидетелями многих жизненных историй. Разумеется, у «Техасских Огней» есть свои недостатки. Но мне, как ни странно, они тоже нравятся. По-моему, вся прелесть гостиницы заключается как раз в ее старине...
Ее слова были встречены полным молчанием. - Ты никогда не говорила об этом, Эм, - наконец произнесла Холли.
Эммалин пожала плечами, надеясь, что никого не смутила своей чувствительностью.
- Я с каждым днем узнаю о тебе что-то новое, — с нежностью добавил дядя Гилберт. — Жаль, что раньше у нас было так мало времени, чтобы поговорить об этом.
- Я уверен, что эта гостиница — особенная, - отметил Крис. — Именно такой она и должна остаться. Ведь в ней выросли две такие красавицы. — Произнося эти слова, он с мечтательной улыбкой посмотрел на Холли.
Когда все принялись за еду, Эмма вдруг осознала, что Райен был единственным, кто никак не отреагировал на ее комментарий.
- Ну давай, скажи! — вдруг выпалила она, поворачиваясь к нему.
— Что именно? — удивился Райен. Его взгляд внимательно изучал лицо девушки.
— Что я идиотка. Что если мы немедленно не уберем из «Огней» все, что я так люблю, они камнем пойдут ко дну.
— Я бы не стал так говорить.
— Неужели?
Райен вскинул голову, и Эмма, увидев квадратный, мужественный подбородок, тут же представила, как прикасается к нему губами...
Черт возьми, опять ее воображение разыгралось!
— Почему нет? — переспросила она.
- Тебе нравится уникальность гостиницы, я тоже хочу ее сохранить. По-моему, это и есть в нашем случае отправная точка.
— Отправная точка?! — Эммалин с трудом сглотнула. Мысль о том, что ей предстоит куда-то отправиться с этим привлекательным мужчиной, приводила ее в ужас.
Видя на лице девушки испуг, Райен наградил ее одной из своих самых сексуальных улыбок.
— Не беспокойся, Эммалин. Я не сделаю ничего против твоего желания.
Она посмотрела на него и слегка кивнула.
— Ладно, — пробормотала Эмма. Но проблема заключалась в том, что девушка опасалась: а вдруг она захочет, чтобы он снова поцеловал ее?
После ужина, когда Эммалин и Райен разошлись по своим комнатам, Гилберт отправился в библиотеку, где обнаружил Холли и Криса. Гилберт давно убедился, что молодой парень боготворит его дочь, но все же предпочел в этот раз поговорить с Холли наедине.
— Не возражаешь, если я ненадолго украду у тебя невесту? — спросил он.
— Вы ее отец, сэр, и в праве требовать ее внимания, — без возражений согласился Крис.
Гилберт усмехнулся.
— Обещаю, скоро она вернется к тебе в целости и сохранности.
— Что-нибудь случилось, папа? — встревожен-но спросила Холли, как только они остались одни.
— Да нет. Просто мне захотелось узнать твое мнение о Райене.
Холли сощурилась.
— О Райене? Что ты имеешь в виду?
Гилберт потер подбородок.
— Как ты думаешь, он подходит Эммалин?
— Никак не возьму в толк, к чему ты клонишь?
Пожилой мужчина улыбнулся.
— Знаешь, ты так похожа на свою мать. Жаль, что она не видит, как ты счастлива, выходя замуж. Наверняка ей бы удалось гораздо лучше воспитать тебя. А я... я так редко бывал дома, что и не заметил, как ты выросла.
- Пап... — перебила Холли, — ты занятой человек. Но несмотря на это ты всегда был хорошим отцом. Я знаю, что, когда тебе приходилось уезжать по делам, сердцем ты оставался с нами. Гилберт слегка кивнул.
— Ты думаешь, Эммалин знает, что я люблю и ее?
Холли в недоумении протянула руки к отцу.
— Почему ты завел этот странный разговор?
Гилберт тотчас же посвятил Холли в свои планы.
— Теперь-то ты понимаешь, почему я попросил Эммалин помогать Райену? Я хочу, чтобы Эммалин испытала те же чувства, которые пережили мы с твоей матерью и которые заставляют сейчас тебя парить на небесах.
— Пап... ты ведь не хочешь сказать...
Гилберт потупил взгляд. И только сейчас Холли заметила у него на столе книгу.
— Именно так, — наконец признался он.
— Я знаю, ты любишь эту пьесу, но ты ведь не станешь заниматься сводничеством? Эмме это не понравится.
