ПРОЗА
Карл Фредерик
Ход муравьем
Марк, младший научный сотрудник кафедры мирмекологии, отпрянул в сторону, когда профессор Кеннет Беллвит прошествовал в лабораторию.
— Господи, ну и жарища! — прошипел Беллвит. Его рубашка с длинным рукавом была крепко привязана к шее галстуком, и над воротничком тут же образовались капли пота.
В отличие от всех остальных помещений Института биологических исследований, в которых тонированные стекла и мощные кондиционеры делали уличную жару понятием абстрактным, лабораторию Марка не отгораживали от амазонских джунглей ни ставни, ни даже жалюзи (сетка от комаров погоде не мешала). А вместо мурлыканья кондиционеров в комнату через открытые окна врывались птичьи трели.
— Разве жарко? Скорее, просто тепло. Моим муравьишкам нравится, когда тепло… — заметил Марк. Сам он носил удобные шорты и рубашку «сафари» с коротким рукавом. Он провел шефа к своему рабочему столу.
На столе лежали лишь пинцет с надетыми на его кончики кусочками ластика и лист бумаги. На листе был изображен квадратик со сторонами в пару сантиметров. В середине каждой стороны сплошная линия прерывалась, образуя «воротца» шириной в три-четыре миллиметра.
— Это и есть ваш гениальный секретный проект? — кивнул Беллвит на рисунок.
— Минутку… Я уверен, это вас поразит!
С этими словами Марк метнулся к окну, поднял сетку от насекомых и, удерживая ее одной рукой, достал небольшой террариум, что стоял на земле за окном. Он внес его в помещение, крепко подхватил обеими руками, и сетка за его спиной со звуком падающей гильотины отсекла лабораторию от джунглей.
Марк поставил террариум на лабораторный стол.
— Мои муравьишки лучше работают, когда могут после представления принести домой что-нибудь вкусненькое.
Беллвит наклонился и пристально вгляделся:
— Муравьи-листорезы. Вид Atta sexdens?
— На самом деле вид Atta cephalotes. — Марк взял пинцет и, аккуратно ухватив рабочего муравья, поместил его на бумагу у «главного входа» геометрической фигуры. Муравей тут же прошел через «воротца» и устремился к центру квадратика, где замер.
— Это все? — Завкафедрой выпрямился. — Вы научили муравья сидеть в нарисованной коробочке?
— Конечно, нет! — Марк взял другого рабочего муравья из террариума. — Смотрите, сейчас будет самое главное. — Он поместил и это насекомое у «главного входа». — Давай, малыш, покажи нам, что ты умеешь!
Второй муравей, как и первый, вбежал в квадрат.
Марк отложил пинцет:
— Теперь смотрите, что произойдет.
Муравьи коснулись друг друга усиками. Потом второй муравей прошел прямо и вышел через «черный ход», а первый тем временем покинул квадрат через «воротца» слева. Вне рисунка оба подопытных беспорядочно и, очевидно, совершенно бесцельно бродили по столу.
Марк указал пальцем на пустой квадрат:
— Они умело используют экстракт нижнечелюстной железы! Впечатляет?
— Нет! — отрезал Беллвит. — Что все это значит?
Марк вздохнул. Несмотря на весь предыдущий опыт общения с начальником, он надеялся на лучшее.
— Элементарная математика. — Марк «подошел» двумя пальцами руки к «главному входу» в квадрат. — Ноль муравьев плюс один муравей равняется одному муравью. — Он отодвинул руку и снова проделал ту же «прогулку». — Один муравей плюс один муравей равняются нулю муравьев, и один в уме.
— Что?! — Беллвит с такой силой хлопнул рукой по столу, что насекомые испуганно замерли.
— Да Боже мой, Кеннет! Муравьи считают в двоичном коде. Если я нарисую шестьдесят четыре соединенных квадратика, муравьи смогут производить 64-битные операции. Знаете, что это значит? Это как накопитель в микропроцессоре.
Беллвит холодно взглянул на Марка.
— Не думаю, что «Майкрософту» есть о чем волноваться.
— Может, и не о чем, но в каждом муравейнике у листорезов около семи миллионов особей. Вы только представьте: печатные платы, где вместо меди для соединительных линий используется феромон муравьев-разведчиков, а вместо электронов по ним бегают сами муравьи…
Хлоп! Беллвит снова напугал подопытных, но на этот раз они разбежались в разные стороны.
— Мы мирмекологи! Мы ИЗУЧАЕМ муравьев, а не ОБУЧАЕМ их цирковым трюкам!
Марк заинтересовался движением листорезов по столу, их отвлекающий маневр позволил темпераментному ученому не вспылить. При помощи пинцета он вернул насекомых «домой». Потом взял небольшую коробочку из выдвижного ящика стола, открыл ее и вытряхнул в террариум несколько белых хлопьев.
— Мелко нарезанные грибы плюс немножко сахарку. Столь же здоровая пища, какую они едят в природе, но вкуснее. — Марк отнес террариум обратно к окну и поставил на землю снаружи. — Награда за хорошую работу. Они уносят большую часть в муравейник.
Он выпрямился и повернулся к начальнику. Беллвит, держа ручку, как кинжал, и будто намереваясь проткнуть молодого ученого, размеренно произнес:
— Марк, я вас предупреждал об этом раньше, и много раз. Вы проводите нелицензированное исследование. Этого нет в вашем контракте. Зарплату вы получаете, а работа, на которую вас наняли, не сделана.
Марк отступил на шаг.
— Но это важно. — Он оперся о лабораторный стол и попытался встать на защиту своего дела. — Уилсон[1] назвал колонию муравьев единым суперорганизмом, одним существом. С феромонами вместо гормонов. — За окном раздался пронзительный визг обезьяны-ревуна. — Неужели вы не понимаете, что в муравейнике столько же нейронов, сколько в двадцати Homo sapiens? Треть амазонской биомассы составляют муравьи. Боже, если бы мы смогли толково их использовать, у нас бы…
— Не надо читать мне лекций. Этих насекомых я изучал уже в те времена, когда вы, ползая в памперсах, тащили их в рот.
Марк поднял было руку, но Беллвит возвысил голос и продолжил:
— Нет! Не перебивайте. Мы здесь для того, чтобы их изучать, а не обучать. Они не нуждаются в обучении, большое вам спасибо. И я не позволю вам со своими экспериментами превратить эти поразительные создания в сахарных наркоманов.
— Как вы их любите! — успел вставить Марк, когда профессор сделал паузу, чтобы набрать в грудь воздуха. — Вы и не помышляете о том, чтобы убить их или закатать в формальдегид.
— Да, я восхищаюсь ими, — Беллвит поднял глаза к потолку. — И гораздо больше, чем млекопитающими. — Он снова взглянул на Марка. — И люблю муравьев гораздо больше, чем
