которая могла это ощутить, я лежал, пытаясь перевести дух, когда перед моими глазами появилась пара сапог.
— Игра окончена, приятель.
— Я не играю! — только и сумел выдохнуть я, гадая, на кого работает этот ТИ.
— Уже нет.
И все скрыла тьма.
Я очнулся с мучительной головной болью, оставшейся после удара электрошоком.
— Время?
— Двадцать три тридцать, — без промедления ответила Джинни.
Я что, был в отключке всего полчаса?
— Это устаревшая модель электрошокера, — продолжала Джинни. — Мне удалось частично нейтрализовать его. ТИ, который это сделал, сам попал в засаду, и его устранили трое других ТИ.
Вот оно, началось! А я застрял без лошади на полпути до Лексингтона… Кое-как поднявшись на ноги и пошатываясь от остаточного действия шокера, я поплелся обратно к дороге. И тут же услышал стремительно приближающийся стук копыт. Вот если бы остановить этого типа и заполучить его кобылу…
— Я бы не советовала в данный момент покидать укрытие, — настойчиво произнесла Джинни. — Если мои подсчеты верны, то здесь вот-вот разверзнется ад.
И она была права, тут уж ничего не скажешь. Близилась полночь, и я вдруг понял, что всадник, приближение которого я услышал, может оказаться самим Уильямом Дауэсом — коллегой Пола Ревира, скакавшим в Лексингтон по южной дороге. Если он… Я бросился на землю и притворился невидимкой.
Судя по тому, что происходило дальше, это действительно был Дауэс.
Джинни предупредила меня о многочисленных энергетических разрядах и всадниках, скачущих по дороге в той стороне, откуда слышался стук копыт. И то, и другое приближалось очень быстро. Я заметил человека на лошади, молниеносно промчавшегося мимо в ту самую минуту, когда некто в маскировочном костюме поднялся меньше чем в ста метрах от меня и вытянул руку по направлению к всаднику.
Этот ТИ был невидим для любого местного, но Джинни могла его (или ее) засечь.
Замаскированный ТИ прицелился, но тут же выронил оружие, сраженный ударом электрошока. Через мгновение другой ТИ — тот, что выстрелил из шокера — рухнул на землю, после чего показались еще два ТИ и разделались с тем, кто вывел из строя второго ТИ. Но тут вновь появился замаскированный ТИ, который где-то в будущем пришел в себя и вернулся обратно, чтобы завершить начатое. Один из последней пары ТИ упал, после чего оставшийся сцепился с первым ТИ, в результате оба повалились на землю.
Дауэс проскакал мимо этого поля брани, а когда поравнялся со мной, еще двое ТИ возникли по другую сторону дороги с оружием в руках. Вокруг них тут же материализовалось с полдюжины других ТИ, и воздух наполнился энергетическими разрядами. Еще один интервент объявился прямо за кольцом из шести своих коллег, но вместо того чтобы выстрелить в Дауэса, нацелился куда-то через дорогу и послал заряд в кусты, едва не задев меня. Рядом плюхнулось наземь чьето тело, следом появилась еще одна фигура, забрала у сраженного ТИ оружие, после чего сама была повалена другим человеком.
И дальше все в том же духе. Вмешательства, Контр-вмешательства, Контр-контр-вмешательства… Все еще не поднимая головы, я наблюдал за тем, как Уильям Дауэс скачет по дороге к Лексингтону, не подозревая о безмолвной тайной битве, бушевавшей вокруг него на каждом шагу, когда одни интервенты пытались его остановить, а другие стремились обеспечить успех его миссии. Я вдруг поймал себя на мысли:
действительно ли важную весть принес повстанцам Дауэс или же это был Пол Ревир? А вдруг именно те, кто их защищает, и совершают Вмешательство, изменяя историю. Изначальная истина, если таковая когда-либо существовала, давным-давно затерялась в сети Вмешательств, учиненных путешественниками во времени.
Раньше люди считали (и многие считают до сих пор), что причинность линейна во времени, то есть причина должна предшествовать следствию. Однако правда в том, что причинность образует во времени круг, где причина может с трудом поддаваться обнаружению, но происходить уже после следствия. Порой то, что вы принимаете за причину, оказывается следствием. Мы осознали это, когда смогли путешествовать во времени и различать все преднамеренные и случайные Вмешательства. И чем больше мы об этом узнаем, тем яснее видим, как переплетены и запутаны причинно-следственные кольца.
И все больше людей задаются вопросом: а существовала ли базовая реальность на самом деле? Ибо история, как мы уже знаем, это лишь бесчисленное изменение того, что могло бы быть.
Но сегодня ночью мне нужно было просто добраться до Лексингтона и удостовериться, что, какие бы изменения ни происходили, для Пэм это не обернется ничем плохим. И я пошел пешком. Полночь.
Ревир, если его не остановили, сейчас должен быть уже в Лексингтоне.
Дауэс доберется туда примерно в ноль-ноль тридцать, а потом они отправятся в Конкорд с каким-то другим типом. Где-то далеко позади войска англичан высадились в Лэхмир-Пойнт и сейчас двигаются в мою сторону. Фора у меня приличная, но все равно каждая секунда на счету, поскольку я не могу пойти в Лексингтон напрямик, по главной дороге, по которой двинутся английские солдаты. Там будет слишком много местных и интервентов.
Мой путь лежал на Лексингтон и у развилки остановился. Одна дорога уходила влево — она огибала город с юга, пересекаясь с другой, той, что приведет прямиком к Лексингтону, и при этом менее опасна.
Пэм наверняка выбрала именно этот путь. Как и тот британец, что отправился за ней. Вот только, скорее всего, оба они едут верхом, основательно меня опережая.
Я зашагал еще быстрее.
Когда я подошел к Лексингтону, пригород просто кишел местными, но избегать встреч с ними было несложно. Колонисты жаждали столкновения с англичанами, поэтому собирались на улице группами или шли в город. Я старался затесаться в их ряды, смешавшись с толпой. У большинства имелись разномастные мушкеты, но я был не единственным безоружным, так что по этому признаку я не выделялся. Мужчины постарше держались солидно; те, кто помоложе, прыгали от возбуждения и перебрасывались шуточками. Забавно, но так происходит всегда. Помню, римские подростки-новобранцы так же смеялись и дурачились перед битвой при Каннах.
В такие вот моменты начинаешь ненавидеть свою работу…
Когда я подошел совсем близко к городу, до рассвета оставалось порядочно времени. Во мраке незаметно свернуть в сторону, чтобы осторожно приблизиться к городу, было нетрудно. А вот когда рассветет и станут различимы лица, какой-нибудь особо подозрительный местный может принять меня за английского шпиона, поскольку здесь никто мою личность опознать не может. К сожалению, я не имел ни малейшего представления, где именно Пэм собиралась устанавливать свои датчики.
Однако Джинни подсказывала мне, в каких закоулках Лексингтона жучки уже стоят, так что я мог предполагать, какие места, с точки зрения Пэм, нуждались в размещении дополнительной аппаратуры.
Вокруг сновало столько интервентов, что Джинни не умолкала, и вскоре я перестал обращать внимание на ее предупреждения. И совершенно напрасно.
— Стой! — раздалось тихо, но очень отчетливо. Я послушно замер, а потом, медленно повернув голову, увидел, как из укрытия появилась фигура с оружием, направленным прямо на меня. — Том? Черт возьми, ты-то что здесь делаешь?
Это был тот самый ТИ, с которым мы вчера встретились в Кембридже.
— Я должен помочь одному человеку.
Оружие в его руке не дрогнуло.
— Ты же говорил, что твоя работа здесь и сейчас уже закончена.
— Так и есть. Это личное дело. Ей нужна моя помощь.
Он покачал головой.
— Том, разве можно так увлекаться местными? Ты же знаешь, кто бы она ни была, ее кости истлели раньше, чем родились твои предки.
— Она не местная.
