начинал разделяться по какому-то ему не понятному признаку — объединившись с одними, сущности всячески избегали какого-либо контакта с другими.
Открыв возможность соединения, Даниил даже растерялся — все в мире имеет свои причины и все в мире имеет свои цели, поэтому, долгое время испытывая одиночество, теперь он все-таки не торопился вступить в контакт с другими сущностями. Будущее общение пугало его. Теперь он замечал то, что казалось ему ненужным совсем недавно. Частицы тянулись к нему, словно ожидая ответного хода, наверное, для контакта требовалось обоюдное желание совместиться, его собственное равнодушие воспринималось другими сущностями как отказ от общения, потерпев неудачу, сущности отказывались от последующих попыток.
Первой сущностью, с которой Даниил вступил в общение, оказался недалекий фермер из Айдахо. Его звали Патрик Уэйн, он был фермером, и отец его был фермером, и дед, и прадед.
— Русский? — подозрительно спросил Патрик Уэйн. — Коммунист?
Выслушав ответ, он облегченно сказал:
— Слава Всевышнему! Ученый, хоть и придурок, все-таки не коммунист. И не черный. Верите ли, все последнее время мне попадаются коммуняки или черные. А по мне лучше с черным дело иметь, чем с красным. Куда мы летим, мистер? Не знаете? И никто не знает. Коммуняки не знают, черные не знают, яйцеголовые тоже ни хрена не знают. А мне кажется, что мы летим не в ад. В конце концов, церковь я посещал каждое воскресенье и преподобного никогда не обижал. На Армию Спасения жертвовал. Я ведь понимаю, что Господь велел делиться. Если одному дано, то и у другого прибыть должно. Но мы летим и не в Рай. Разве Господь допустит в Рай коммуняк и ниггеров? У меня как-то работали два ниггера. Нет, я ничего не хочу сказать, работали они хорошо и в церковь ходили постоянно. Но вороватые были. Кто-то из них у меня молотилку украл. Так и не нашли. Я полагаю — черные и коммуняки одного поля ягоды. Им богатые не по нутру. Так скажите, мистер, разве это справедливо, что Господь даровал им существование после смерти? Тут какая-то ошибка или козни нечистого, верно?
Странно было слушать эти рассуждения, оставшись без тела. Какая разница, кем ты был при жизни и какого цвета у тебя была кожа? Ничего не значащие условности, смерть всех уравнивает, но не все это понимают. Спустя полчаса фермер окончательно надоел Даниилу, и он отсоединился.
— Куда же вы? — удивленно сказал Патрик Уэйн, и частица, в которой находилась его сущность, еще долго кружила вокруг Даниила, делая робкие попытки воссоединения. Убедившись, что Даниил не проявляет стремления к дальнейшему контакту, частица, бывшая Патриком Уэйном, устремилась прочь в поисках более достойной души.
Странное дело, устав от одиночества, Даниил даже не подозревал, что пресытится обществом Патрика Уэйна так быстро.
В последующем Даниил сливаться не спешил, он вглядывался в посверкивающие в нескончаемом вихре частицы, но все они походили друг на друга, этот выбор был сродни выбору одного из маковых зерен, одной песчинки из барханов гигантской пустыни. Для того чтобы найти интересного собеседника, следовало рисковать.
И опять ему не повезло.
— Дела, — протянул собеседник, и Даниил представил, как тот изумленно озирается по сторонам. — А талдычили — смерть, смерть… Выходит, нет ее? А, брателло? Представляешь. Выхожу из машины, а тут этот хмырь в вязаной шапочке до горла. Я и испугаться не успел, как он в меня три пули вогнал. А потом, веришь, прямо со стороны вижу, как он, падла, контрольный в голову делает. Ну, думаю, конец тебе, Гарик, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. А ты, брателло, как здесь оказался? Болел долго? Бывает.
Некоторое время сущность молчала. Даниилу даже знакомиться с ней не хотелось. Наконец сущность прервала молчание.
— Ну, я им сделаю, — пообещала она. — Я здесь коны наведу, я их встречу, пылинки от сук не останется!
Сущность помолчала еще немного, потом сообщила:
— Скучный ты. Даже побазарить с тобой не о чем. Небось при жизни все книжки читал? Погнал я, брателло, своих искать.
И сущность поплыла в потоке — вальяжно, лениво. Легко было вообразить, как при жизни этот тип рассекал по рынку или в кафе порядки наводил. И представить облик его совсем нетрудно было — мордастый такой бык со стрижкой под ежик, в спортивном костюме и с золотой цепью толщиной в палец.
Вот интересно, зачем они сохраняются после смерти? Ведь ясно же, никому они не нужны, а природа и их хранила для каких-то своих целей. Размышлять об этих целях не хотелось. Может, и впрямь убогие и юродивые угодны Богу? Не факт. Тем более что убогим и юродивым эти люди считают именно тебя — потратившего жизнь на бесполезные, с их точки зрения, и никому не нужные книги.
В одном он был прав — своих искать надо. Тех, кто в книгах истину искал и кому при жизни думать нравилось. А где их искать, как не среди спорщиков?
И опять Даниил ошибся. Первое же объединение сущностей состояло не из спорщиков. Совсем не из спорщиков. Бывшие наркоманы и здесь нашли свой кайф. Только теперь они получали удовольствие от разницы потенциалов поля на противоположных полюсах своего соединения.
— Отвянь, — сказала крайняя к Даниилу сущность. — Не видишь, свое у нас. Тебе кто нужен? Тут, глянь, галактики распадаются, Брахма в пятое рождение пошел…
А вокруг стоял гул голосов, и только можно было разобрать отдельные слова: «первитин… догнаться… черняшка… а в сумке пять чеков, понял?» у нас на Дар-Горе у любого цыгана, понял?» — и ворочалось, ворочалось бессмысленное словесное месиво, словно варево в алюминиевой ложке, которую держали над чадящей спиртовкой.
Легко позвать — вливайся!
А куда?
— Своих, своих, братец, ищи! — такими словами встретили Даниила в следующем круге. Но он уже услышал разговор и понял, что попал к своим.
— Таким образом, — сказал неведомый докладчик, — следует признать, что Вселенная имеет определенный алгоритм, которому подчинены все происходящие в ней процессы. Надо честно признать, что мы ничего не знаем о воле и алгоритме космоса, о его воздействии, направленности и целях. Но отрицать очевидное, — значит, идти против законов природы.
— Вопросы к докладчику? — поинтересовалась одна из сущностей.
— Любопытно, любопытно, — старчески покашливая, отозвались из круга. — Однако трудно согласиться с тем, что биосферы различных небесных тел находятся в постоянном взаимодействии. Думается, синтез разума от планетарного к космическому достаточного обоснования в докладе так и не получил. Но это не значит, что тут нет пищи для размышления. Думаю, все мы должны поблагодарить докладчика за интересное сообщение. Мне кажется, оно отвечает нашему нынешнему состоянию, которое он удачно отметил как послесмертие.
— Здравствуйте, — сказал Даниил в наступившей тишине. — Я Артемьев из Института философии Космоса. Бывший Артемьев. Как тут покрепче подсоединиться, чтобы не улететь?
— Информация — это ключ к материальному миру, — сказал Гурнов.
Сказал и замолчал, давая Даниилу время на возражения. Даниил промолчал. Вырос он из детского возраста, чтобы по каждому поводу в спор кидаться. Слава богу, до покойников дорос!
Беседовать они начали на периферии сообщества, а потом и вовсе отсоединились, стараясь, однако, не терять круг из вида. Накануне кто-то из исполинов духа приволок в сообщество трех бывших алкоголиков. Впрочем, почему бывших? Смешно говорить, но пословица оказалась верной — свинья грязь везде найдет. Вдумываться в механизм отравления желания не было, но факт оставался фактом: на ближайшее время — промежуток которого рассчитать было достаточно сложно — сообщество оказалось выбитым из колеи и потеряло способность к какому-либо анализу происходящего.
