На картах были самолеты.
Джонни достал из кармана пятерку треф. Она выглядела гораздо новее остальных карт, но все равно было видно, что она из той же колоды. Джонни положил карту к остальным и убрал колоду в шкатулку.
Джонни и дедушка некоторое время смотрели друг другу в глаза. Тишину нарушали только дождь и тиканье часов на каминной полке. Джонни чувствовал, как время течет вокруг них, густое, как янтарная смола.
Потом дедушка моргнул, взял дистанционник и направил его на телевизор.
— И вообще, с тех пор много воды утекло, — только и сказал он.
В дверь позвонили. Джонни поспешно вышел в прихожую.
В дверь позвонили еще раз. В звонке отчетливо слышалось нетерпение.
Джонни открыл.
— Привет, Керсти, — хмуро сказал он.
С волос Керсти ручьями лилась дождевая вода.
— Я бежала от следующей остановки!
— Да? Зачем?
— Вот. — Она показала ему маринованную луковицу. — Я нашла ее у себя в кармане и… все вспомнила. Мы путешествовали в прошлое!
— Не в прошлое, — поправил Джонни. Радость бурлила и разрасталась в нем, словно большое розовое облако. — Просто в другое время. Входи.
— Все-все вспомнила! Даже пикули!
— Здорово!
— Я подумала — надо обязательно сказать тебе.
— Ты правильно сделала.
— Как думаешь, миссис Тахион отыщет своего кота?
Джонни кивнул.
— Где бы он ни был.
Сержант и солдат кое-как поднялись на ноги и спотыкаясь двинулись к тому, что еще совсем недавно было домом.
— Бедная старушенция! Бедная старушенция! — покачал головой сержант.
— Может, она успела убежать? — робко предположил солдат.
— Бедная старушенция!
— Там недалеко стена была… — с надеждой проскулил солдат.
— От дома ничего не осталось! Что ты несешь!
Они спотыкаясь брели по развалинам Па-радайз-стрит.
— Господи! Ну кто-то за это поплатится!
— Уж кто бы говорил! Вы не должны были оставлять бомбу без охраны! Бедная старушенция!
— А вы знаете, сколько мы спали за эту неделю? И капрал Вильяме отстал в Слэйте! Всего-то на пять минут сели передохнуть! Раз за всю ночь!
Они добрались до воронки. На дне что-то булькало и пузырилось.
— У нее были родственники? — спросил солдат.
— Никого. Она сто лет бродяжничала. Мой отец говорил, что видел ее, еще когда был маленький, — сказал сержант. Он снял фуражку. — Бедная старушенция.
— Это ты так думаешь! Обед-обед-обед-обед!
Они обернулись. По улице, ловко лавируя между грудами кирпича, рысила щуплая старушка в старом пальто поверх пижамы и фетровой шляпе. Перед собой она толкала проволочную тележку.
— Обед-обед!
Сержант уставился на солдата.
— Как ей это удалось?
— Я-то почем знаю!
— Обед-обед-Бэтмен!
А в это время Позор шел себе по переулкам. Его, как всегда, заносило в сторону, поэтому двигался кот зигзагами. Утром он отлично поохотился на Парадайз-стрит, а потом отправился на развалины консервной фабрики, где было полным-полно мышей, причем некоторые из них были жареные. У Позора выдался удачный день.
Сплинбери вокруг него медленно погружался в сон. Повсюду по-прежнему воняло уксусом.
Огромную банку маринованной свекловицы взрывом забросило на другой конец города. Каким-то чудом она уцелела и приземлилась на общественную клумбу, а оттуда скатилась в канаву.
Позор уселся рядом с ней и стал ждать, вылизывая шерстку.
Вскоре он встрепенулся и перестал умываться — за углом раздался знакомый скрип. Рука в шерстяной перчатке с обрезанными пальцами схватила банку свекловицы. Затем раздался звук с натугой отвинчиваемой крышки, а потом… э-э, в общем, потом стало слышно, как кто-то поедает маринованную свекловицу с таким энтузиазмом, что сок ручьями течет по подбородку.
— Ах, — заявил едок, утолив аппетит, и сытно рыгнул. — Вот то, что нужно армии. Снотворное? Это ты так думаешь! Смеешься? Да этот самолет был почти что у меня в руках!
Позор запрыгнул в тележку. Миссис Тахион поправила наушники под своей всегдашней шляпой. Больничная пижама была колючей. Чертова тряпка. Надо бы от нее избавиться. А в тысяча девятьсот семнадцатом, помнится, есть славная медсестричка…
Миссис Тахион порылась в карманах и выудила монетку в шесть пенсов, которую дал ей сержант. Она помнила, как это было. Миссис Тахион помнила все и уже давно оставила попытки разобраться, произошло ли уже то или иное событие, которое хранится в ее памяти, или еще нет. Ее девиз был: «Пусть все идет, как идет». А если оно к тебе не идет — отправляйся сам и возьми.
Прошлое и будущее — одно и то же, но на шесть пенсов можно неплохо поесть, если подойти к этому с умом.
Миссис Тахион придирчиво изучила монетку в тусклом свете уличного фонаря. Монета была довольно потертая, но год чеканки разобрать было можно: 1903.
— Чай с булочкой? Это ты так думаешь, мистер коп!
И миссис Тахион отправилась в тысяча девятьсот третий год, чтобы купить на шесть пенсов жареную рыбу с картошкой. И еще сдача останется.
