Аллергия - лишь частный случай ответа иммунной системы на повторный контакт с антигеном, А вещества, обеспечивающие запахи, служат лишь частью химических раздражителен, способных вызвать аллергию. Число вариантов - рецепторов, лимфоцитов, играющих основную роль в иммунитете, настолько велико, что любой антиген всегда находит в организме сорт лимфоидных клеток с соответствующими рецепторами. Произшедшая реакция между антигеном и рецепторами вызывает бурную реакцию размножения “нужных” вариантов клеток.
Образующиеся при аллергии иммунные комплексы обладают способностью повреждать некоторые виды клеток организма, представляющих “склады” высокоактивных (и даже ядовитых - в больших дозах) веществ. К ним относятся, например, гистамин и ацетилхолнн - посредник передачи нервного импульса. Повышение концентрации подобных нейростимуляторов в крови и тканях (особенно мозговой) вызывает своеобразное шоковое состояние, закрепляющее ассоциации памяти мозговой и иммунологической.
Вот и замкнулась цепочка: память - биологические реакции - внешние воздействия. Поскольку эта гипотеза обсуждается впервые (во всяком случае, ни в научной, ни в популярной литературе мы не нашли прямых указаний на связь ностальгии с иммуносистемой), ей простительны некоторые допущения.
Допущение первое: ностальгия -. тоска по знакомым родным местам - действительно существует.
Допущение второе: если так, то в основе ностальгии должны лежать реальные процессы, связанные с памятью.
Допущение третье: материальной основой памяти родных мест должны быть характерные для данной местности природные условия, воздействующие на детский организм с помощью различных раздражителей и передающиеся зрительными, слуховыми, тактильными и другими ощущениями.
Допущение последнее: среди этих воздействий ведущую роль играют запахи, часть которых в качестве материального ноcителя имеет химическое вещество, обладающее иммунологическим (аллергическим) эффектом, в результате чего и закреплятся ассоциативная связь воспоминаний детства и антигенного удара (или просто запаха, звука, других сопутствующих, достаточно сильных ощущений).
Обратимся снова к художественной литературе. Ведь никто другой, кроме литераторов - ни медики, ни психологи и даже ни философы, - не занимался проблемой “ностальгия - ее материальные основы”. Герой романа Германа Гессе “Игра в бисер” Иозеф Кнехт вспоминает: “Мне было тогда лет четырнадцать, и произошло это ранней весной… Однажды после полудня товарищ позвал меня пойти с ним нарезать веток бузины… Должно быть, выдался особенно хороший день или у меня на душе было как-то особенно хорошо, ибо день этот запечатлелся в моей памяти, являя собой небольшое, но важное событие. Снег уже сошел, поля стояли влажные, вдоль ручьев и канав кое-где уже пробивалась зелень… воздух был напоен всевозможными запахами, запахом самой жизни, полным противоречий: пахло сырой землей, прелым листом и молодыми побегами… Мы подошли к кустам бузины, усыпанным крохотными почками, листики еще не проклюнулись, а когда я срезал ветку, мне в нос вдруг ударил горьковато-сладкий резкий запах. Казалось, он вобрал в себя, слил воедино и во много раз усилил все другие запахи весны. Я был ошеломлен, я нюхал нож, руку, ветку… Мы не произнесли ни слова, однако мой товарищ долго и задумчиво смотрел на ветку и несколько раз подносил ее к носу: стало быть, и ему о чем-то говорил этот запах. У каждого подлинного события, рождающего наши переживания, есть свое волшебство, а в данном случае мое переживание заключалось в том, что, когда мы шагали по чавкающим лугам, когда я вдыхал запахи сырой земли и липких почек, наступившая весна обрушилась на меня и наполнила счастьем, а теперь это сконцентрировалось, обрело силу волшебства в фортиссимо запаха бузины, став чувственным символом. Даже если бы… переживания мои на этом бы и завершились, запаха бузины я никогда не мог бы забыть…
Но тут прибавилось еще кое-что. Примерно в то же самое время я увидел у своего учителя музыки старую нотную тетрадь с песнями Франца Шуберта… Как-то, дожидаясь начала урока, я перелистывал ее, и в ответ на мою просьбу учитель разрешил мне взять на несколько дней ноты… И вот, то ли вздень нашего похода за бузиной, то ли на следующий, я вдруг Наткнулся на “Весенние надежды” Шуберта. Первые же аккорды аккомпанемента ошеломили меня радостью узнавания: они словно пахли, как пахла срезанная ветка бузины, так же горьдовато-сладко, так же сильно и всепобеждающе, как сама ранняя весна! С этого часа для меня ассоциация - ранняя весga - запах бузины - шубертовский аккорд - есть величина постоянная и абсолютно достоверная, стоит мне взять этот аккорд, как я немедленно и непременно слышу терпкий запах бузины, а то и другое означает для меня раннюю весну. В этой частной ассоциации я обрел нечто прекрасное, чего я ни.за какие блата не отдам”.
Читатель понимает, что мы не могли выбросить ни одного слова из этой длинной цитаты, так как она как бы подводит итог первой части разговора. Прокомментируем лишь некоторые ее места.
Во-первых, отметим, что все это случилось с мальчишкой в переходном возрасте четырнадцати лет, в период гормональной перестройки организма и к тому же весной, то есть в тот сезон, когда обостряются многие психофизиологические процессы и чувства. Во-вторых, “чувство бузины” было не индивидуальным - его ощущал и товарищ Кнехта. В этом чувстве сомкнулись разом все ощущения ликования природы, пробуждения земли, начала весны. И не исключено, что здесь действовал одновременно весь комплекс реакций организма: на теплоту воздуха и сырость, появление первой зелени и голубое небо. Запах стал лишь их чувственным символом.
Наконец, что особенно важно, запах бузины ассоциировался со случайным событием детства: знакомством с музыкой Шуберта. Именно в тот момент она произвела на него неизгладимое впечатление и стала вторым, подкрепляющим символом весны, радости, надежды. (Кстати, у Н. В. Гоголя в “Старосветских помещиках” музыку заменял скрип дверей: “…если мне случится иногда здесь услышать скрип дверей, тогда мне вдруг так и запахнет деревнею… ужином, уже стоящим на столе, майскою темною ночью, глядящею из сада… соловьем, обдающим сад, дсм и дальнюю, реку своими раскатами… и боже, какая длинная навевается мне тогда вереница воспоминаний!”) Запахи и обоняние играли огромную роль в жизни наших предков. Они имеют колоссальное значение и сейчас в жизни животных. Их поведение от рождения до смерти ежеминутно связано с восприятием запахов, которые несут огромную информацию из окружающей среды, возбуждают инстинкты и фактически определяют характер действий. Этологи, специалисты по поведению животных, считают, что обоняние предшествовало всем другим чувствам, способным на расстоянии ощущать присутствие пищи, врагов, особей противоположного пола.
По отношению же к человеку проблема “обоняние и поведение” практически не исследована, хотя нужно предполагать, что не только парфюмерные запросы могут определять поиски в этом направлении. Согласно современным теориям механизма обоняния существуют элементарные первичные запахи (которых насчитывается семь). Приятные и неприятные запахи по-разному действуют на организм человека, например, первые расширяют, а вторые - сужают кровеносные сосуды, то есть могут непосредственно сказываться на самочувствии. Знаток этой проблемы советский биолог С. А. Корытин считает, что запахи в отличие от звуков и зрительных образов влияют не только на органы чувств, но и на весь организм, так как пахучие частицы вдыхаются с воздухом в легкие и могут попасть в кровоток. Во всяком случае, они оседают на рецепторных клетках и вступают в соответствующие реакции, близкие по своему характеру к реакциям иммунитета.
У животных запахи служат компасом, по ним ориентируются звери и в отношениях с окружающими определяют родство, находят детей. Наконец, запахи служат определенным гарантом порядка: общественная жизнь животных была бы невозможна без строгого регламента и иерархии распределения запахов по территории и среди соплеменников. Мы уже говорили, что запах является знаком качества пищи и служит для привлечения особей другого пола.
Казалось бы, все ясно. Но пора дать слово оппоненту. При всей привлекательности иммунохимической гипотезы механизма ностальгии, возразил мне специалист по биохимии и памяти Г. М. Элбакидзе, все же маловероятно, чтобы иммунный ответ возник за столь короткое время - практически сразу же после “предъявления” запаха. Здесь возможно такое объяснение.
Известно,.что у многих животных детеныш принимает любой движущийся перед ним предмет (а тем более кормящего человека) за свою мать. Возможно, что и в нашем случае происходит нечто подобное: у детей вместе с запахом на всю жизнь “впечатывается” комплексное ощущение родных мест. Но их воспоминание идет не по логическому механизму, который требует много времени, а иным - рефлекторным путем, в результате чего мгновенно организуется вся связанная с запахом картина прошлого, в том числе и “первородная” картина детства.
У многих видов животных обоняние по-прежнему остается одним из основных средств коммуникации.
