историю. Поэтому сейчас, если вы не возражаете, мы вернемся к себе и будем жить привычной для нас жизнью.
Она улыбнулась.
— Помню, что я говорила это!
— О, — сказал Бейн. Он выглядел обескураженным: человек, ориентированный на практику, столкнулся с чем-то, чего не мог понять, потому что был слишком занят.
— Ну, хорошо. Я рад за вас. Если мы можем что-нибудь сделать…
— Мы встретимся. Мы уверены… в этом.
— Ну. Еще раз благодарю вас.
Человечки уже выстраивались в линию, чтобы удалиться.
Снибрил скользнул за ними вслед. За своей спиной он слышал, как люди вновь заспорили…
Было утро. Человечки спешили уйти: они шли сквозь руины, а он должен был догнать их.
— Тариллон?
Она обернулась: — Да?
— Зачем вам уходить? Что вы хотели сказать?
Она нахмурилась.
— Мы пытались решить… это. Мы слушали Атана. Он говорил о том, как мы должны делать выбор. Мы попытались его сделать. Это ужасно. Как вы можете это выдержать? Жить и не знать, что предстоит. Просыпаясь каждое утро быть не уверенным в том, что вы увидите ночью. Нас это сводит с ума! Но мы человечки. Мы не можем изменить свою природу. Мы помогли создать новую историю. Теперь мы думаем, что сможем вспомнить об этом снова.
— О!
— Какой силой вы, должно быть, обладаете, если можете смотреть в лицо такой неопределенности.
— Мы считаем, что это нормально, — сказал Снибрил.
— Как странно. Странно. Такая отвага. Хорошо. Прощай.
— Значит, вы решили покинуть Уэйр.
— Да. Я… а как ты узнал об этом?
Казалось, она обрадовалась.
— Я сказала… Мы снова научились помнить все, что произойдет.
Он нашел Роланда там, где привязал его.
Теперь в тюке Снибрила оставалось немного. Он потерял комок пыли, который хранил на счастье. Потерял монеты. Все, какие у него были. Он носил теперь запасную пару сапог. И все, что у него теперь оставалось, — это одеяло, несколько ножей и кусок веревки. Копье. Собственно, больше и не требовалось.
Пока он прилаживал седло, Писмайр проговорил прямо у него за спиной.
— Уезжаешь?
— О. Я тебя не слышал, — сказал Снибрил.
— Я провел много времени с манрангами. Вы ведь знаете, как неслышно подкрадываться. И, осмелюсь добавить, как незаметно отступать.
— Я уверен, что люди собираются во всем разобраться, — сказал Снибрил.
— Ну, пока что они не перестают спорить, — возразил Писмайр. — И это очень важные споры.
Снибрил обернулся.
— Я хочу узнать все о Ковре, — сказал он. — Что такое Фрэй. И что находится там, на самом краю. Ты говорил, что всегда следует задавать вопросы…
— Верно. Задавать вопросы — очень важно.
— Ты думаешь, идея Бейна сработает?
— Кто знает? Наступило время попробовать что-то новое.
— Да. — Снибрил сел в седло. — Ты знаешь, что человечки считают нас отважными, потому что мы можем принимать решения? Они этого не умеют! Им это не под силу! А мы думали, что они особенные. Удивительно все то, что ты узнаешь.
— Разве я не говорил этого всегда? — спросил Писмайр.
— Ну, я хочу узнать больше! И хочу отправиться в путь теперь же, потому что, если я оставлю эту мысль, я никогда не уеду. Я хочу видеть все то, о чем ты рассказывал мне! — сказал Снибрил. — Например, Ножку Стула. Очаг. Край.
— В таком случае расскажи мне, какие они, — сказал Писмайр. — Я только читал о них.
Снибрил осекся.
— Но, когда я был маленьким, ты рассказывал мне разные истории о Ковре! Ты хочешь сказать, что это было неправдой?
— О, истории были правдивые. А иначе их бы не записали, — Писмайр пожал плечами. — Я сам всегда хотел путешествовать. Но у меня как-то никогда не было для этого времени. Если можешь, знаешь ли, неплохо было бы, если бы ты время от времени записывал кое-что…
— Верно. Ха. Да. Я так и сделаю. Если будет время. Ну, тогда… Прощай?
— Прощай.
— И скажи всем…
— Да, скажу…
— Ты ведь знаешь, как это бывает.
— Вероятно. Прощай. Возвращайся и расскажи нам обо всем этом когда-нибудь.
Последнее слово он выкрикнул, потому что Снибрил заставил Роланда двинуться вперед. Когда Писмайр уже оказался только пылинкой на дороге, Снибрил повернулся и снова махнул рукой.
Писмайр медленно пошел назад, туда, где кипели споры.
Снибрил снова остановился недалеко от Уэйра и глубоко вдохнул воздух Ковра.
Он чувствовал непонятную печаль. Но ведь всегда будет куда вернуться, всегда. Он улыбнулся и похлопал Роланда по шее. И тогда с вновь зарождающейся надеждой он стал понукать белого коня и пустил его галопом, и они исчезли в гуще ворсинок.
