На мостике не было никого, кроме Юхэры, сидевшей возле пульта связи. Все остальное управлялось автоматически.
– Лейтенант, вызовите адмирала Комака.
Она повернулась, и Кирк увидел, что на ее лице было то же самое слащаво-миролюбивое выражение.
– О, боюсь, что я не смогу это сделать, капитан.
– Это приказ, – резко бросил Кирк.
– Я понимаю это, капитан. Но связь не работает.
– Вся? – Кирк бросился к панели и пощелкал выключателями.
– Вся, за исключением связи с планетой: она нам пока нужна. Все остальное я вывела из строя. Поверьте, так будет лучше.
Она поднялась и скрылась в лифте. Кирк снова попробовал включить передатчик, но безрезультатно. Со злостью он ударил по пульту кулаком. Затем он заметил огонек, пульсировавший на компьютере Спока.
– Транспортный отсек.
Ответа не последовало, но транспортер явно кто-то использовал. Кирк отправился туда.
В коридоре он обнаружил целую очередь, ведущую к транспортному отсеку. Царила тишина. Очередь медленно сокращалась.
– Вернитесь на ваши места!
– Извините, сэр, – ответил один из них. – Мы спускаемся на планету.
– Я сказал – вернуться на места!
– Нет, сэр!
– Вы понимаете, что говорите?
– Вы были там, – ответил тот, – и сами знаете, как это красиво и совершенно. Мы уходим.
– Это мятеж!
– Да, сэр, – раздался спокойный ответ. – Это мятеж.
Кирк вернулся назад на мостик. Как и говорила Юхэра, связь с планетой все еще действовала. Он вызвал Маккоя и был удивлен, получив ответ.
– Кощей, споры твоих чертовых растений разнеслись по кораблю, по вентиляционной системе. Экипаж дезертирует все отправляются на планету, и я не могу остановить их.
– Что ж, это хорошо, – ответил доктор со странным акцентом. – Все вы будете здесь.
– Ну, нет. Ты что-нибудь узнал? Вы все заразились, а я нет. Почему?
– Ты всегда был упрямцем, Джимми. Но в конце концов сдашься и ты.
Кирк на секунду замолчал.
– Ты можешь сказать что-нибудь о психофизиологическом действии этих спор?
– Меня не волнуют психофизиологические вопросы, мой мальчик. Все мы абсолютно здоровы.
– Я уже слышал это. Все совершенно. Совершенно.
– Рай, вот что это такое.
– Я думаю, у тебя даже выросли гланды.
– Ах, – мечтательно произнес Маккой. – Ты когда-нибудь пил настоящий, холодный, мятный коктейль?
– Кощей, мне нужна твоя помощь. Ты можешь провести какие-нибудь опыты, тесты, пробы крови, которые дадут нам ключ? Как со всем этим бороться?
– Кто захочет разрушать рай, Джим?
– Кощей… – и тут Маккой прервал связь. Кирк отправился к транспортеру. Он все же собирался получить кое-какую помощь от своего корабельного врача.
Он нашел Сандовала и Спока в доме Сандовала. Оба выглядели весьма довольными.
– Где Маккой?
– Он сказал, что собирается сделать мятный коктейль, – ответил Спок, а затем добавил, – Это такой напиток.
– Капитан, – сказал Сандовал. – Выслушайте меня. Почему вы не присоединились к нам?
– К вашему частному раю?
Сандовал кивнул.
– Его создали споры. Капитан, вы знаете, что мы должны были умереть три года назад. Мы находились в неведении, а бертольдово излучение уже действовало на нас. Мы были ослаблены и уже умирали, когда Лейла нашла растения.
– Споры – тоже гости на планете, – добавил Спок. – Их не было здесь, когда приземлялись предыдущие экспедиции. Вот почему люди погибли.
– Как вы узнали это?
– Споры рассказали нам. Хотя на самом деле они вовсе не споры, а некое подобие группового организма, состоящего из биллионов микроскопических клеток. И у них есть общая центральная нервная система.
– Откуда они?
– Невозможно сказать. Они отправились в путь давным-давно и издалека. Может быть, сейчас их планета уже не существует.
– Они дрейфовали в космосе до тех пор, пока их не привлекло бертольдово излучение этой звезды, которым они 'питаются'. Они, как в резервуарах, находятся в местных растениях, пока не найдут животного носителя.
– Зачем им нужны мы?
– Тела. Они не причиняют вреда. В обмен они дают абсолютное здоровье и делятся знаниями.
– Короче, рай.
– А почему бы и нет? – спросил Спок. – Здесь есть все, и ничего не нужно. Это – настоящий Эдем.
– Человек застаивается, скисает, если у него нет амбиций, если он не хочет быть большим, чем есть на самом деле.
– У нас есть все, что нам нужно, – сказал Сандовал.
– За исключением прогресса. Вы не сдвинулись ни на дюйм в своем развитии. Вы не создаете и не изучаете! Сандовал, вы в своем рае катитесь назад к деградации и распаду.
Спок горестно покачал головой.
– Ты не понимаешь. Но все равно, рано или поздно ты присоединишься к нам.
– Будьте вы прокляты. Я возвращаюсь на корабль.
Он не мог припомнить, когда в последний раз его охватывала такая дикая ярость.
'Дерзость' совсем опустела. Кирк заново осознал, насколько огромен корабль. Но несмотря на все его богатейшие ресурсы, капитан был беспомощен. Удивительно, как быстро весь экипаж поддался влиянию спор, и оставил яростно бороться одного Кирка…
Бороться?
Яростно?
Минуточку.
Корабль был полон спор, поэтому со взятием образцов не возникло никаких проблем. Кирк спустился в лабораторию Маккоя, приготовил микроскоп и пластинки. Каплю воды – на пластинку… так… теперь – несколько спор. Он положил пластинку под микроскоп. Прошли века с тех пор, как он последний раз делал это. Вспоминая школьные лабораторные работы, он отрегулировал линзы. В конце концов он увидел споры, расплывчатые и продолговатые, словно зернышки.
Кирк встал, взял инъектор Маккоя, набрал в него адреналина и впрыснул в пластинку. Затем опять сел к микроскопу.
Ничего не было. Адреналин уничтожил споры. Он нашел ответ.
Это было опасно, но другого выхода не было. Кирк вернулся на мостик и вызвал Спока. Если тот не ответит…
– Спок слушает. Кто на этот раз?
– Я решил присоединиться, спокойно сказал Кирк. – Теперь я понимаю.
