Роберт Шекли
«Кровавый урожай»
Моей жене Гейл,
со всей любовью.
Пролог капитана Хобана
Я был в курсе всей истории Стена и Джулии. Думаю, многие земляне знают, чем она закончилась, но уверен, даже не представляют, как она началась. Я же собрал все материалы и утверждаю, что всего этого не случилось бы, если бы Стен однажды утром не получил вызов в суд.
Глава 1
В то утро Стену надо было ехать в деловую часть города, в Колониальную Торговую Палату, расположенную на улице Вессей. За день до этого раздался звонок в дверь его дома. Стен как раз сидел в лаборатории и плевал в потолок. Лаборатория занимала большую часть старого здания в парке Грамерси, унаследованного им от отца. В последнее время Стену не очень везло, и хоть он пытался убедить себя, что звонок связан с какой-нибудь ерундой, тонкий внутренний голос шепнул ему: «Это очень серьезно…»
Почти год он избегал врачей, но в тот день позвонил и договорился о встрече с доктором Джонстоном, проживающим на 59-й улице, где практиковали ведущие медики. И тут раздался звонок в дверь. Стен пошел открывать.
Перед ним стоял высокий худой мужчина в мятом сером костюме.
— Вы — профессор Маковский?
— Да, я, — подтвердил Стен.
— Вы тот самый профессор Маковский, который написал книгу о муравье Громогласном?
— Да, я, — повторил Стен. Ему полегчало. Наверное, парень читал эту книгу, она ему понравилась и он хочет взять автограф. — Чем могу служить?
— Я посыльный, — сообщил мужчина, вынимая из кармана сложенную бумагу и поспешно вручая ее Стену. — Вас вызывают. Удачного вам дня, доктор, — он повернулся и ушел.
Стен вернулся в дом и заглянул в бумагу. Он не представлял, для чего его вызывают, а в документе сообщалось только о том, что на следующий день он должен прибыть в здание суда В, на улице Вессей, 311, или его приведут туда в принудительном порядке.
Ну и шуточки у них.
Стен так давно не радовался новому дню, что успел забыть о том, как это делается.
На следующий день с утра пораньше он отправился на улицу Вессей. Троллейбусы снова катили по Бродвею мимо недавно отреставрированных зданий. Погода стояла прекрасная. И, несмотря на депрессию. Стен почувствовал себя чуточку лучше. В таком состоянии он добрался до места назначения.
На улице Вессей располагались жилые и административные здания. Некоторые были достаточно старые, построенные еще до нашествия инопланетян и чудом уцелевшие во время анархии, воцарившейся с их появлением. А некоторые, сожженные дотла, недавно восстановили. Таких было намного больше, чем сохранившихся. Стену хотелось бы принимать участие в освобождении планеты с самых первых дней. Наверное, здорово было возрождать цивилизацию и мечтать о будущем. Теперь это стало делом прошлого… более или менее.
Настали славные времена: Америка выходила из кризиса, промышленность возрождалась. Очень многие сколотили огромные состояния. Хотя, конечно, некоторые и разорились. Ведь должны же быть и неудачники. К их числу принадлежал и Стен.
Он поднялся по каменным ступеням здания Уголовного суда. Клерк в холле проверил его вызов и объяснил, как добраться до нужной комнаты. Маковский вошел в небольшое помещение. Перед высокой конторкой стояла дюжина стульев. На двери висела табличка: «Судья Якоб Лесснер, председатель». За конторкой сидел маленький мужчина в черной мантии. Он поинтересовался:
— Доктор Стенли Маковский?
— Да.
— Входите. Надеюсь, вы знаете, зачем вас вызвали?
— Нет, не знаю.
Судья Лесснер нахмурился:
— Вашему адвокату следовало лучше вас информировать.
Стен кивнул, хотя прекрасно знал, что последние несколько дней не отвечал на звонки адвоката.
— Ну, все очень просто, — судья стал рыться в бумагах на столе, пока не нашел нужную. — Вот правительственный указ о том, что государство конфискует у вас космический корабль.
— «Доломит»?
— Да, именно так называется ваш корабль. Отныне вам запрещается летать в другие галактики.
— Но почему?
— Месяц назад вам послали правительственное уведомление, в котором предписывалось немедленно оплатить счета.
Стен подумал, что, наверное, это письмо валяется на его столе среди нераспечатанной корреспонденции. Он чувствовал себя так плохо, что ему было не до почты. Ведь в большинстве посланий ничего хорошего не прочтешь: либо он терпел убытки или вообще прогорал, либо его патенты оплачивались по самому низкому тарифу. Но чаще всего это были просто налоговые квитанции.
Он чувствовал, как волна безнадежности захлестывает его, и попытался всплыть:
— Они не имеют права так поступать со мной. Я смогу разобраться с делами только в том случае, если у меня будет космический корабль. А если его отберут, как я заработаю ту сумму, которую должен выплатить?
— Это не мое дело, — не повышая голоса, изрек судья. — Надо было думать об этом раньше, когда брали кредиты. Моя обязанность довести до вас решение правительства о конфискации корабля. Если вы или ваш адвокат не согласны с этим решением, подайте жалобу клерку в холле.
— Большое спасибо, — с горечью произнес Стен и вышел из комнаты.
Через несколько кварталов от здания суда он присел на парковую скамейку. Сердце выпрыгивало из груди, он вспотел, хотя было совсем не жарко. «По крайней мере, — думал он, — все плохое, что могло сегодня случиться, уже случилось. С меня довольно».
И Стен отправился к врачу.
Доктор Джонстон вошел в раздевалку, когда Стен завязывал галстук.
— Чем порадуете? — поинтересовался Маковский.
Доктор замялся:
— Боюсь, ничем.
— Но я был здесь год назад, и вы уверяли, что со мной все в порядке.
— За год многое может измениться, — промямлил доктор.
Стен чуть было не крикнул: «И вы говорите это мне?», но сдержался и вернулся к интересующей его теме:
— В чем же дело?
