уточнил, что семь миллионов в текущем исчислении.»
«Это все мое?»
«С момента вступления в брак с леди Сибил. Хотя она проинструктировала меня в этом письме, что вы должны получить доступ ко всем ее счетам на настоящий момент.»
Поблекшие перламутровые глазки тщательно изучали Бодряка.
«Леди Сибил.» — продолжал он. — «обладает приблизительно десятой частью Анка, а также крупной собственностью в Морпорке, плюс разумеется обширные земельные владения в..»
«Но…но…мы же будем владеть всем этим совместно…»
«Леди Сибил весьма своеобразна. Она уступила все права вам, как своему мужу. У нее немного… старомодный подход.»
Он толкнул через стол свернутую бумагу, Бодряк взял ее, развернул и остолбенело уставился на нее.
«Если вы почините раньше ее, то разумеется…» — пояснил мистер Узкое-Ущелье. — «все права возвращаются к ней согласно обычным правам замужества. Или любому плоду сего брачного союза, разумеется.»
На это Бодряк ничего не мог сказать. Он только ощущал, что его рот разинут от удивления, а мозги плавятся от напряженных мыслей.
«Леди Сибил.» — продолжал адвокат, чьи слова доносились как бы издалека. — «для своего юного возраста женщина еще весьма здоровая и нет причин для того…»
Бодряк воспринимал оставшуюся часть беседы автоматически, не вникая.
Сейчас он мог все тщательно обдумать. Но когда он попытался это сделать, то его мысли унеслись прочь. И как это всегда случалось, когда мир требовал от него слишком многого, их занесло неизвестно куда.
Он открыл нижний ящик стола и залюбовался поблескивающей бутылкой «Отличнейшего Виски Медвежьего-Объятия». Он не был уверен, что оно все еще там. Он так и не удосужился вышвырнуть бутылку из стола.
Начни опять и никогда так и не увидишь отставку. Лучше уж выкурить сигару.
Он закрыл ящик и наклонился, доставая из кармана наполовину выкуренную сигару.
Может быть стражники и не были столь хороши. Политика.
Ха! Дозорные, подобные старому Кеплю, перевернулись бы в гробах, если бы узнала, что в стражу приняли…
И мир взорвался.
Окно распахнулось, осыпав осколками стену за столом Бодряка и порезав ему ухо.
Он бросился на пол и перекатился под стол.
Прекрасно, это подействовало!
Алхимики в очередной раз взорвали свой Дворец Гильдии, если Бодряк что-то мог понять в этом грохоте.
Но выглянув из окна, все, что он мог заметить за рекой, столб пыли, поднимавшийся над Гильдией Убийц…
Дозор маршировал по Филигранной улице, когда Бодряк достиг входа в Гильдию Убийц. Двое одетых в черное Убийц преградили ему путь в вежливой манере, которая тем не менее показывала, что грубость не заставит себя ждать. За воротами раздавался топот бегущих ног. 'Вы видите этот значок? Вы видите его? ' — потребовал Бодряк.
«Тем не менее это — собственность Гильдии.» — ответил Убийца.
'Впустите нас, именем закона! ' — проревел Бодряк.
Убийца нервно улыбнулся.
«Закон гласит, что внутри стен Гильдии главенствуют законы Гильдии.» — сказал он.
Бодряк бросил на него свирепый взгляд. Но увы, это было правдой. Законы города, какими они бы ни были, прекращали свое действие в стенах Домов Гильдий. Гильдии имели свои собственные законы. Гильдии владели…
Он остановился.
Рядом с ним очутилась младший констебль Любимица и подняла осколок стекла.
Ногой она покопалась в обломках.
Затем ее пристальный взгляд упал на маленькую, неописуемого вида дворнягу, наблюдавшую за ней весьма пристально из-под телеги. Разумеется неописуемая это было совсем не то слово, которое нужно было употребить. Описать ее было очень просто. Она выглядела как зловоние с мокрым носом.
«Гав, гав.» — со скукой пролаяла та. — «Гав, гав… гр-р, гр-р.»
Пес протрусил в переулок. Любимица оглянулась и последовала за ним. Оставшиеся стражники столпились вокруг Бодряка, который уже успокоился.
'Приведите ко мне Магистра Убийц! ' — приказал он. «Немедленно!»
Юный Убийца попытался над ним посмеяться.
'Ха-ха! Ваша форма для меня не страшна! ' — сказал он.
Бодряк посмотрел на свой нагрудник, весь во вмятинах, и потертую кольчугу.
«Вы правы.» — сказал он. — «Эта форма никого не может испугать. Простите. Капрал Морковка и младший констебль Осколок, вперед!»
Убийца неожиданно ощутил, что ему застили солнечный свет.
«А теперь, как я полагаю, вы согласитесь.» — сказал Бодряк откуда-то из-за затмения. — «что эта форма устрашает.»
Убийца медленно кивнул. Он не спрашивал ни о чем. Обычно перед Гильдией не появлялись никакие стражники. Но каков будет общий итог? У него под изысканно сшитыми черными одеждами находилось не менее восемнадцати устройств для убийства людей, но он все более осознавал, что в руках у младшего констебля Осколка тоже оружие. И оно гораздо плотнее лежит у того в руках.
«Я, э-э, я пойду и позову Магистра, если позволите?»
— сказал Убийца.
Морковка наклонился к нему и с усмешкой сказал. — «Благодарю за сотрудничество.»
Любимица наблюдала за псом, а тот за ней. Она присела на корточки, когда тот сел и яростно почесал ухо.
Тщательно оглядевшись вокруг, чтобы быть уверенной, что их никто не видит, она пролаяла просьбу.
«Не лай.» — приказал тот.
«Ты можешь говорить?»
«Угу. Для этого не требуется большого ума.» — сказал пес. — «И не требуется большого ума, чтобы понять, кто ты есть на самом деле…»
Любимица бросила на него испуганный взгляд.
«В чем это проявляется?»
«Запах, милая. Ты разве не знаешь о наринах? От тебя на милю несет орфом, я сразу подумал, что один из них служит в Дозоре,?»
Любимица яростно погрозила ему пальцем.
«Если ты только гавкнешь кому-нибудь…»
Пес выглядел совершенно огорченным.
«Никто ничего не слышал.» — ответил он.
«Почему бы и нет?»
'Да потому, что все знают — собаки не умеют говорить.
Послушай, они слышат меня, но вот в чем незадача, они то думают, что только они думают и разговаривают.' Маленький пес вздохнул. — «Поверь мне, я знаю о чем говорю. Я читал книги, …ну и жевал их тоже.» Он снова почесал ухо. «Мне кажется, что мы могли бы помочь друг другу…»
«Каким способом?»
«Ну ты могла бы мне поспособствовать фунт бифштекса, это творит чудеса с моей памятью. Бифштекс сделает память кристально ясной.»
