взялся за ножны, в которых по-прежнему скрывался клинок, прикидывая, как будет выхватывать его в решительный момент.
Бабуиноголовый тем временем уже приблизился к противоположному краю стола: пуф-паф, пуф-паф, в гнетущей тишине это звучало громче, чем работающий паровоз.
Внезапно в замок, не встретив никаких препятствий, ворвались силы ада.
Под сводами залов разнесся дикий рев и трезвон. Бабуиноголовый на мгновение замер, после чего почти бесшумно пронесся к двери и был таков. Ши заставил себя сосчитать до семи и только после этого вскочил на ноги и кинулся к двери. Слуга уже скрылся за углом, и торопливые шаги его все еще отдавались металлическим лязгом.
Ши повернул в сторону гостиной, откуда доносился шум, лишь ненадолго задержавшись в боковом тупичке, чтобы прицепить саблю на ремень под своей просторной абой. Это несколько придало ему уверенности.
Оказавшись в гостиной, он понял, что шум слышится откуда-то с другой стороны. Он быстро сбежал по длинной винтовой лестнице и в самом низу, у площадки углядел Атланта и всех его гостей. Вооружившись саблями, дубинами и даже музыкальными инструментами, те преследовали волка с доброго телка размером. Волк кинулся прямо на Ши, правда, поджав хвост и вид имея глубоко несчастный.
Ши попытался увернуться, потом вспомнил про саблю, но, прежде чем он успел ее выхватить, зверь оказался уже совсем рядом. Но вместо того, чтобы с ходу вцепиться ему в горло, волк неожиданно брякнулся оземь и перевернулся кверху брюхом, заерзав спиной по железному полу. При этом, болтая в воздухе лапами, он исторгал совершенно не волчье «Гав-гав! Гав-гав!» Потом он опять перевернулся, прильнул к полу и облизал Ши ботинки.
– Эй, погодите-ка минуточку! – бросил Ши толпе преследователей, все еще старающихся уязвить зверя. – Волк-то странный какой-то! Хочет, чтоб его погладили. Атлант, не желаете на него взглянуть?
Чародей отшвырнул отобранную у кого-то из музыкантов лютню и приблизился.
– И впрямь весьма необычайное существо, настоящее чудо из чудес! Не подвинешься ли малость, сэр Гарольд?
Он наклонился и в упор посмотрел животному прямо в глаза. То испустило стон.
– Нет бога, кроме Аллаха! Наверняка это оборотень. О владыки мои, не в счастливый час занесло явленье сие в Карену! – При этих словах он для большей выразительности дернул себя за ворот и даже слегка надорвал его. – Теперь должен я призвать все уменья свои, дабы вызнать, как проникла тварь эта чрез нашу защиту. Нет сомненья, работа это того христианского колдуна, паладина Маладжиджи, отпрыска борова и суки, хоть и слыхал я, что заточен он в темницу в Альбракке.
Он огляделся по сторонам.
– Владыки мои, следует отыскать нам теперь клинок серебряный, дабы кто-то из вас поразил сие страшилище. Сам я, чародеем будучи, не могу этого учинить.
Серебряного клинка, конечно, под руками не оказалось.
– О величайший из волшебников, – посоветовал Марджин, – может, насыпать нам серебряных монет в деревянную дубину да забить его до смерти?
Волк жалобно завыл. Чалмерс, который высунулся из своих покоев на весь этот шум и гам, подошел как раз в тот момент, когда прозвучало это остроумное предложение. Он тоже решил вставить словечко:
– Кхе-гм... А не будет ли... гм... разумней попытаться сначала расколдовать это животное? Насколько я понимаю, тогда оно лишится любой своей неуязвимости.
Атлант отвесил поклон.
– О благословен тот час, что свел с нами сына отца твоего, сэр Рид! Ничто иное это, как чистая правда. В таких делах я перед тобою что посох, увязший в песке! Так учини же то, что задумал, во имя всех нас!
– Хм... Будь тут у нас немного святой воды, все было бы... гм... значительно проще, но я попытаюсь.
Чалмерс отвернулся, ухватился за подбородок и погрузился в раздумья.
– Я далеко не уверен в адекватности данной просодии* [17] применительно к данному случаю, но все же посмотрим:
Он быстро шевельнул пальцами. Волк содрогнулся и тут же обернулся извивающимся на полу Вацлавом Полячеком, в одежде и всем прочем.
– Святой Венчеслав! – всхлипнул тот, подымаясь. – Чуть человека не ухлопали! Вы меня просто до смерти напугали! Почему вы от меня не отцепились, когда я сказал, кто я такой?
– Ничего ты нам не говорил, – возразил Ши.
– Да говорил же? Только и твердил: «Господи, Гарольд, это же я, Вотси!» – так же четко и ясно, как и всегда!
– Может, какой другой волк тебя и понял бы, но только не мы, – ответил Ши. – Как это ты ухитрился вляпаться в такую историю? Ты что, столкнулся с этим Маладжиджи, о котором Атлант рассказывал?
По толпе гостей пронесся согласный ропот, а глазки Атланта подозрительно забегали.
– Ну... – заговорил Полячек, которому пришлось откашляться раз-другой, прежде чем слова полились из него без задержки, – в общем, дело было так. Руджер не такая уж сволочь, как вы про него думаете. Ему захотелось поохотиться, или не знаю чего там еще, и мы насчет этого поболтали, только он говорит, мол, не знаю, как выйти, там на дверях чары какие-то, а я говорю, будь спок, в волшебстве я малость соображаю, так что вниз мы вместе пошли, и гляжу – информация у него верная, дверь ни туда, ни сюда. И тут, понимаешь, я как раз вспоминаю про те соматические пассы, что док нам показывал, начинаю делать, и, ребята, не поверите – дверь бах, и распахивается!
Он примолк. Ши слегка вздрогнул, тут же понадеявшись, что Атлант этого не заметил.
– Продолжайте, Вацлав, – сурово проговорил Чалмерс.
– Ну, в общем, я решил, что и впрямь научился колдовать до такой степени, что сумею... м-м... заполучить обратно ту крошку... знаете, ну ту самую, с которой вы собирались меня познакомить, – обратился он к Атланту. – Так что я быстренько выдумал коротенькое заклинаньице, прям как вы учили, только почему-то превратился в волка. Мне очень жаль, что наделал вам столько неприятностей.
– Должно быть, сработало твое славянское происхождение, – предположил Ши. – У чехов навалом сказок с волками-оборотнями, и вот...
Он не заметил, что над их головами уже давно собираются тучи. И вот грянула буря.
– Сукин сын! – заорал Атлант на Полячека. – Где надежда рыцарства нашего, представителе благороднейший рода, что достойней твоего в десять тысяч раз?
– Ну я же сказал, что он пошел немного поохотиться, – сказал Полячек. – Сказал, к утру вернется, чего-нибудь притащит.
На сей раз Атлант на полном серьезе замолотил себя по груди.
– О горе мне! Чары разрушены! – Он резко развернулся к троим американцам. – А что же до вас, псы христианские, что плели против меня заговор руками прислужника своего и поедали при этом хлеб мой и соль, то не заслуживаете вы иной участи, кроме как со шкурой ободранной закопанными быть в навозе свинячьем!
– Алле, папаша! – воскликнул Ши, подскакивая к Атланту и хватая его за рукав. – В нашей стране за такие выражения морду бьют! Если будешь выступать...
– Гарольд! – окликнул его Чалмерс. – Позвольте-ка лучше мне уладить это дело. Нам не следует...
– Не следует ничего с этой сволочью делать, кроме как отвесить хорошего пинка под зад! Вы что, забыли, что он затевает?
– Успокойтесь же, Гарольд, – сказал Чалмерс. – Вы меня уже достаточно подробно проинформировали. Я вполне в состоянии защитить... гм... и себя, и юную леди в любой необходимой степени.
Атлант уже слегка поостыл и выглядел теперь просто рассерженным.
– О колдуны злосчастные! Знайте же, что замок сей создан благодаря ремеслу, в коем нет мне равных, и в стенах его располагаю я могуществом таким, что превратить вас в навозных жуков сумею раньше, чем
