Маслова по пушкинскому семинарию Петербургского университета. Здесь он сразу и безмерно полюбил Пушкина и, хотя занимался по преимуществу изучением пушкинского стиха, но, казалось, и жил только Пушкиным. […] Маслов жил почти реально в Петербурге 20-х годов XIX века. Он был провинциалом, но вне Петербурга он немыслим, он настоящий петербургский поэт.
Юрий Тынянов Кн. Куракину
Носили воду в декапод Под дикой пулемётной травлей. Вы рассказали анекдот О вашем предке и о Павле. Не правда ль, странный разговор В снегу, под пулемётным лаем? Мы разошлись и не узнаем, Живём ли оба до сих пор. Но нас одна и та же связь С минувшим вяжет. А кто о нашей смерти, князь, На родине расскажет? Мы приехали после взрыва. Опоздали лишь на день. А то погибнуть могли бы. Смерть усмехалась криво Их безглазых оконных впадин. И трупов замёрзших глыбы Проносили неторопливо… Но мы равнодушны к смерти, Ежечасно её встречая, Но я, проходя, — поверьте — Думал только о чае. Добрели мы до семафора, Свободен путь, слава Богу. Ну, значит, — скоро Можно опять в дорогу. Скорбно сложен ротик маленький. Вы молчите, взгляд потупя. Не идут к вам эти валенки, И неловки вы в тулупе. Да, теперь вы только беженка, И вас путь измучил долгий, А какой когда-то неженкой Были вы на милой Волге! Августовский вечер помните? Кажется, он наш последний. Мы болтали в вашей комнате, Вышивала мать в соседней. Даль была осенним золотом И багрянцем зорь повита, И чугунным тяжким молотом Кто-то грохотал сердито. Над притихнувшими долами Лился ядер дождь кровавый, И глухих пожаров полымя Разрасталось над заставой. Знали ль мы, что нам изгнание Жизнь-изменница сулила, Что печальное свидание Ждёт нас в стороне немилой? Вот мы снова между шпалами Бродим те же и не те же. Снег точёными кристаллами Никнет на румянец свежий. И опять венца багряного Розы вянут за вокзалом. Что ж, начать ли жизнь нам заново Иль забыться сном усталым? 
