лучший пианист — так много людей играют лучше меня.
Д: Давайте поговорим о случае в Амстердаме. Чрезвычайно мало групп могут выйти на сцену и играть шоу, когда обнаруживается, что их лидер не способен выступать.
Р: О, что это было за шоу. Я никогда не забуду, как Джима выносят на носилках… Интересная история. Мы были в Германии, и мы играли с 'Canned Heat'. 'Медведь' дал Джиму большую порцию дури в аэропорту. А мы собирались пересечь границу — и нас должны будут обыскать. Наш администратор появляется и говорит, 'Если у кого-либо из вас есть наркотики, ради Бога, избавьтесь от них. Мы летим в Голландию, нас с этим не пропустят.'…Джим залезает в карман, и говорит: 'Ух ты… мне тут дали дозу… Хорошо, я избавлюсь от неё… глотаю!'… И он проглотил его прежде, чем любой из нас мог бы что-нибудь предпринять. У нас у всех поехала крыша. 'Джим… О… Нет! ' В самолёте он начал пить, чтобы спиртным облегчить своё состояние. В гостинице в Амстердаме он пил ещё, и начинал, так сказать, выходить за пределы этого мира. Мы поехали в концертный зал, там уже играли 'Джефферсон Эйрплейн', мы уже должны были выступать. Когда Джим вышел к аудитории, он уже абсолютно 'ушёл'. Он пел вместе с 'Jefferson Airplane'. Начал танцевать вокруг посредине сцены. Он начал петь с Грейс Слик и обнимать ее, я думаю, что он мог сделать некоторый непристойный жест или схватить её за попку, и затем он минут через пять танцевал уже вне сцены. Вернулся в раздевалку. Все пытались вернуть его, 'Джим… Джим!'. 'Джефферсон Эйрплейн' закончили выступление. Наши инструменты готовы. Вызвали врачей. Приезжает санитарная машина, они входят, рассматривают Джима, и говорят, 'Слушай, этот парень никоим образом не может играть. Мы забираем его в больницу'…Они кладут его на носилки, накрывают прорезиненной простынёй, и помещают кислородную маску на его лицо. Я тогда вошёл в раздевалку за пять минут до концерта. Только произношу, ' Джим… Нам пора…', как вижу, что Джима выносят на носилках двое врачей. Они кладут его в санитарную машину, врубают сирену и уезжают. Джон, Робби и я смотрим друг на друга, наш ассистент говорит, ' Давайте… давйте… мы готовы. ' Что делать? А нам надо отыграть, и наш администратор сказал, 'Мы не можем отменить…, выходите туда и играйте. Как-нибудь, парни…' Хорошо'… и я сказал, 'О'кей, Винс… Дай мне микрофон. Установите микрофон поверх клавишных. Дайте Робби тоже микрофон, и мы сейчас выйдем и будем лишь надеяться, что каждый воспримет факт, что Моррисона нет…, давайте ничего не будем говорить об этом. Давайте только выйдем и начнём играть…, надеюсь, они действительно не обратят внимание'…И мы прошли через это. Они не обратили внимания. Никто не сказал, ' Эй, а где Моррисон?' Но это была самая трудная ночь в карьере 'Дорз'.
Д: Чем больше я думаю об 'American Prayer', тем больше подмечаю, как от этого альбома веет кино.
Р: Да, мы задумывали его как кинофильм, кинофильм для ваших ушей. Вы надеваете ваши наушники, ставите диск, зажигаете свечу в ночи и лишь словам позволяете звучать и картинам проходить перед глазами. Весь смысл и был сделать эту вещь подобно кино. Когда я слушаю альбом, он заставляет меня плакать… Джим жив на этой записи, это очень грустный и одновременно очень красивый альбом.
Д: Вы говорили о чувстве, когда Вы впервые услышали его голос, звучащий в студии… было невероятно.
Р: Джим был жив снова. Он не умер… он там был. Это было потрясающе. Я думаю, что это очень недооцененный альбом 'Дорз'. Я думал, что мы открыли мир синтеза поэзии и музыки. И никто с тех пор ничего лучшего не сделал.
Д: Вернёмся к кино. Вы однажды сказали, будто имеете 50,000 футов киноплёнки о 'The Doors'. Это для документального фильма?
Р: Ну, не так много. Мы отсняли множество плёнок 'Дорз', главным образом вне сцены. 'Дорз', садящиеся в лимузины… 'Дорз' в гостинице… 'Дорз', играющие в карты… Когда-нибудь мы что-нибудь со всем этим сделаем, однако никаких непосредственных планов нет.
------------------
Перевод (с)1996-1997 Евгений Милкин
В сокращении.
