Почти тотчас же, как уехал Джон, Сильвия поняла, что привыкла к его постоянному присутствию. Всего несколько дней он пробыл рядом, в ее квартире, в ее постели, в ее повседневной жизни. Следующие два дня тянулись невыносимо медленно, несмотря на то, что она пыталась занять с самого утра каждую минуту.
Она сменила в двери замок, как посоветовал Джон, написала прощальное письмо в «Тримэйн, Дарси и Тримэйн», избавилась от всего, что не собиралась брать с собой в Рэллей.
Ежевечерние телефонные разговоры с Джоном были до неприличия долгими. Он тоже страдал из-за того, что они так неожиданно оказались разлучены. Он задерживался дольше, чем надеялся. И не знал, покончит ли со всем до следующего четверга. Билеты были куплены на самолет, вылетающий из Нью-Йорка в Англию, в пятницу вечером.
В среду терпению Сильвии пришел конец. Она была очень раздосадована, когда поняла, что для крайне независимой и самостоятельной женщины слишком нуждается в обществе Джона Ломакса.
Она забросила пухлую записную книжку, с которой не расставалась последние два дня, в ящик с вещами, приготовленными для отправки в Рэллей, и схватила телефонную трубку.
Рано утром в четверг Джон стоял в ванной комнате, старательно выбривая подбородок. Кто-то постучал во входную дверь. Не разжимая рта, Джон коротко выругался, схватил черный шелковый халат, натянул его и направился к двери. Он знал, что Джинджер — единственный человек, который может побеспокоить его в семь часов утра. И надеялся, что у него обязательно найдется та вещь, которую захочет одолжить у него Джинджер. Ему хотелось выпроводить соседку как можно скорее. Хотя, если ей понадобится съестное, то ей сегодня просто-напросто не повезло. Он съел все, даже черствые сэндвичи, чтобы в доме не оставалось никакой пищи. У него не было даже любимого мороженого.
Он подумал о Сильвии. Открывая замок, всеми фибрами души желал, чтобы тем человеком, который стучит в дверь, была она, только она. И вместе с тем понимал, что мечтает о невозможном.
— И почему бы такому не случиться? — ворчал он, широко распахивая дверь.
Несколько секунд он молча смотрел на женщину, которая стояла перед ним. На ней была восхитительная гавайская рубашка, переливающаяся всеми цветами, какие только можно себе вообразить, плюс несколько расцветок сверх того. Голубые слаксы с серебристым отливом слегка приглушали яркий наряд.
— Сильвия?
— О, слава Богу! Ты еще не забыл меня. Могу я войти? — она оглядела его халат. — Я не возражаю, если ты одет не для приема.
Джон стремительно бросился к ней. Сильвия весело рассмеялась. Когда он поднял ее на руки, обняла его за шею. Не выпуская из рук своей драгоценной ноши, Джон пинком захлопнул дверь. Он думал о том, что, наверное, мог бы нести ее вот так всю жизнь. Он целовал ее, и она чувствовала прикосновения прохладной пены для бритья. Пена пахла хвоей.
Наконец он поднял голову, глаза блестели от радости и любви. Он смотрел на нее, улыбаясь, потому что на ее лице оказалось больше крема для бритья, чем осталось на его щеках. Он взял полотенце и бережно вытер лицо Сильвии.
— Что ты здесь делаешь?
— Для того, чтобы все узнать, может быть, стоит сесть, — она взяла его за руку, подвела к дивану и усадила рядом с собой.
— Я надеюсь, что ты не изменила своего решения, Сильвия, — он крепко обнял ее, прижав к себе. — Я люблю тебя. Черт возьми. Мы принадлежим друг другу.
— Я тоже люблю тебя, Джон. Вот потому-то хочу дать тебе на раздумья целый день. Почему бы нам не пожениться в Англии? В воскресенье. Вместо того, чтобы откладывать это событие на более поздний срок. Честно говоря, это инициатива Кинга. Я позвонила Мэринерам. К счастью, у них есть паспорта, они были очень рады получить приглашение. Осталось только перезвонить им, если ты согласен. Я заказала места на тот же самолет, которым полетим и мы в том случае, если ты скажешь «да». Женится не только Майк, но и Райдер, и Тайлер. Их будущие жены решили связать себя брачными узами в одно время. Кинг считает, что мы должны присоединиться к ним. Как ты думаешь?
— Думаю, что у меня будет много сложностей с Кингом Найтом как с тестем. Но я ничего не имею против того, чтобы как можно скорее сделать тебя миссис Джонатан Завиер Ломакс.
— Завиер может сделать это, — поддразнила Сильвия, — но поскольку мое среднее имя Морган, то у меня не так уж много прав критиковать тебя, верно?
— Не слишком много. Я и забыл, что скоро присоединюсь к Рыцарям Круглого Стола.
— Страшная перспектива. Но я постараюсь облегчить твою участь тем, что буду любить тебя всю оставшуюся часть жизни.
Он снова поцеловал ее.
— Тебе достанется огромная ее часть. Мне не придется носить латы, ведь я женюсь на Сильвии Найт. Иначе у нас может получиться слишком громкий медовый месяц.
— Никаких доспехов и лат кроме того, что, могу тебе гарантировать, Кинг будет настаивать на смокинге.
Она весело рассмеялась, когда увидела выражение его лица.
— Я отказалась от поездки в Японию. А тебе придется носить смокинг всего несколько часов.
— Для независимой женщины ты слишком от многого отказываешься. Уверена ли ты, что быть со мной, — твое единственное желание?
Она посмотрела на него серьезно и сдержанно сказала:
— За последние три дня я слишком хорошо поняла, что моя жизнь без тебя пуста. Для меня нет ничего более важного, чем быть с тобой рядом. Все остальное неважно. Ты — основа всего.
Джон поднял ее на руки и понес в спальню. Первый раз с тех пор, как Джон Ломакс принял «Найт Энтерпрайсез», он опоздал на работу.
Эпилог
Кинг суетился и нервничал, пытаясь завязать галстук. Но раздражение — плохой помощник, даже в таком несложном деле.
— Черт возьми, ерунда какая-то, — бормотал он, потянув за один конец и начиная все сначала.
Кто-то легонько постучал в дверь гардеробной. Кинг сердито буркнул:
— Войдите.
Дверь открылась, и вошла Сильвия. Она бегло взглянула на отца и сразу же поняла, почему он задерживается.
— Давай помогу, — предложила дочь Кингу.
Старик мгновенно успокоился и удовлетворенно спросил:
— Все на местах?
Она кивнула:
— Мальчики, а с ними и Джон, выстроились рядком, словно прекрасные императорские пингвины, в мамином розовом саду. Все ждут твоего появления. Ты должен сопровождать невест. Кстати, и солнышко решило немного посиять. Гости уже сидят. Так что поторапливайся, папочка.
Он с любовью посмотрел на дочь. Она была в материнском свадебном платье. Кинг коснулся нежных кружев, обрамляющих шею.
— Жаль, что мама не может быть с нами.
— Понимаю тебя, папа. Всем очень грустно, что ее уже столько лет с нами нет.
Сильвия расправила невидимые морщинки на галстуке отца, печально вздохнула и добавила:
— Но я верю, что ее душа рядом с нами.
Он улыбнулся.
— Ты очень похожа на нее. Особенно в этом платье. И выглядишь такой счастливой. За последние
