Ринальдо находился в комнате, стены которой, обшитые панелями, украшала позолоченная резьба, но мебели было мало. В нескольких настенных светильниках стояли восковые свечи, время, пока ими не пользовались, окрасило их в коричневый цвет. Боковая дверь вела в зал, стены которого были увешаны портретами членов этой семьи.
Ринальдо как раз рассматривал портреты, когда в зал опять вошел барон.
— В этом зале, — сказал он, — я бываю часто. Это портреты моих предков. Я умру, не оставив сына. Четыреста лет процветал мой род, и при республике, и при герцогах флорентийских. Отец уехал из отчизны со своими богатствами, купил этот замок и повесил здесь портреты родных. Вот этот сражался как флорентийский генерал против венецианцев, этот служил под началом Дориа у Лепанто. А вот это мой отец. По обе стороны портрета висят портреты двух его жен. Первая подарила ему дочь и сына, которого уже нет на свете, вторая родила меня. Некогда здесь жило теперь уже вымершее семейство Сестино. Вот тут их домашняя капелла.
Барон открыл дверь. За шелковым занавесом послышался шорох. Ринальдо взглянул на барона. Тот взял его за руку, и они вернулись в зал.
Оттуда оба молча прошли в комнату. Барон ушел, но быстро возвратился, неся корзину с кушаньями и вином.
Они присели. Барон начал свой рассказ:
— Шорох в капелле привлек ваше внимание?
— А в капелле живут?
— В комнатах за капеллой. Но не беспокойтесь! Там живет создание, коего вам опасаться не надо. И прошу вас ее не беспокоить. Там живет моя несчастная сестра.
— Ваша сестра?
— Тайна, о которой даже моя жена и дочь не знают. Сестра Изотта должна была стать по обету матери монахиней, но у нее к тому не было расположения. Она познакомилась с одним князем, и знакомство это имело последствия. Ее брат по приказанию матери разыскал любовника сестры. Напрасны были его заклинания и просьбы, брат требовал крови. Князь должен был с ним сразиться и, к своему несчастью, заколол противника. Мать их скончалась, отец женился во второй раз и покинул Флоренцию. Изотту привезли сюда, а сына она никогда больше не видела. Он воспитывался в деревне, и мы так никогда и не смогли узнать, что было с ним дальше.
— А отец его?
— Нашел, как говорят, свою могилу в странах восходящего солнца. Я сердечно люблю несчастную Изотту. Случилось так, что вы очень похожи на мою сестру. Я не думаю сейчас о том, что вы Ринальдини. Я вижу в вашем лице только чужака, спасшего мою дочь. Где вы родились?
— В Остиале. Я сын крестьянина. Отшельник в тех местах, где я пас коз, был моим учителем. Ему я обязан теми познаниями, которые получил. Родился бы я в благородном семействе, кто знает, какую роль я бы играл…
Барон задумался. Потом пошел к сестре и долго там оставался…
Солнце рано разбудило спящего, который задремал лишь под утро. Ринальдо встал, пошел в зал, открыл окно и стал смотреть вдаль. Туман поднимался к вершинам гор, а в долине сверкало бриллиантовое море. Взволнованный, упал Ринальдо у открытого окна на колени. Подняв глаза к небу, он воскликнул:
— О, как прекрасно светит Божье солнце! И я тоже наслаждаюсь его нежными лучами, и все-таки ни единый луч радости не проникает в это бьющееся сердце!
— Не жалуйся! — раздался голос за ним.
Ринальдо обернулся, вскочил. Дверь капеллы была открыта, и перед ним стояла дама вся в черном. Он смущенно посмотрел на нее. Она подняла руку и, прикрыв глаза, произнесла:
— Почти тридцать лет не наблюдала я столь приятной картины. Мои глаза видят меня самое. В тебе видит себя Изотта. Оставайся на месте! Я так редко разговариваю с кем-то, а на такое лицо, как твое, я еще никогда не смотрела… У меня был сын… Он улыбался мне всего несколько часов! Ему было бы столько же лет, сколько теперь тебе… Сердце мое обманывает меня! Нет! Я же знаю, что ты не мой сын. Брат сказал мне, что ты путешественник. Несчастливый поединок заставил тебя укрыться здесь. Ах, мой брат тоже пал однажды жертвой поединка! Пока ты будешь жить здесь, ты должен много, очень много разговаривать со мной. Когда ты уедешь, я опять буду одна, разговаривать буду только иной раз с братом и отшельником, что живет неподалеку на горе, он приходит ко мне по подземному ходу дважды в неделю.
Ринальдо взял ее руку и, омочив слезами, поцеловал.
— Ты плачешь? — удивилась она.
— Мое сердце! Мое сердце! — простонал Ринальдо.
— Я раньше много плакала. Теперь больше не в силах. У меня нет больше слез, которые облегчают сердечную боль. Мне остались только вздохи. Я напрасно шлю их моей могиле!
— И я тоже! — сказал Ринальдо.
— Так тебе счастье не улыбалось?
— Никогда!
— Мне жаль тебя. Я тоже очень несчастна и не смогу никогда быть счастливой. Мой супруг, мой сын, мое несчастье! Но твой взгляд! Ах, не надо этих взглядов! Но ты пожимаешь мне руку… Боже правый!
— Что с тобой?
— Я не ошиблась? Нет! Я вижу… О Боже!..
— Говори же! — приказал Ринальдо.
— На твоей правой руке… родимое пятно…
— Я пришел с ним в этот мир.
— Эта своеобразная родинка… была и у моего сына на правой руке. А второе родимое пятно было у моего ребенка на левом колене.
— Вот это родимое пятно!
— О, Пресвятая Дева! Ты знаешь наверняка, кто была твоя мать?
— Она была крестьянка. Мне никогда не говорили о другой.
— Нет! Она не твоя мать. Ты был в этом мире всего два дня, когда тебя отняли у меня и увезли… Ты мой сын! Не только эти родимые пятна, но и сердце мне говорит это, и даже громче! Обними меня! Ты мой сын…
Вошел барон. Был поражен, увидев их объятья, остановился, не в силах слова вымолвить.
Изотта с трудом молвила:
— Бог мой! У меня опять потекли слезы! Ты их причина, этих слез радости! Матери ты возвращаешь все, и слезы, и… тебя самого! Тебя самого!
— Сестра! — простонал барон.
— Мой сын! — торжественно объявила Изотта.
— Моя мать! — ликовал Ринальдо.
— Великий Боже! — вздохнул барон.
— Это он! — сказала Изотта. — Да, это он! Он точная моя копия, мое сердце бьется ради него.
Изотта упала в обморок. Они хлопотали вокруг нее и привели ее в чувство. Теперь она пожелала отдохнуть в своей комнате. Ее перенесли туда.
Барон и Ринальдо вернулись в зал. Ринальдо, потрясенный, упал на диван. И простонал:
— О, каково же мне!
Барон молча шагал взад-вперед и наконец сказал сдавленным голосом:
— Я должен собраться с мыслями. Через некоторое время я вернусь.
Он ушел. Ринальдо громко рыдал.
Барон, вернувшись, радостно подошел к Ринальдо, взял его руку и сказал:
— За мной следует человек, который тебя тоже знает и хочет поговорить с тобой.
Вошел Онорио. Это и был тот отшельник, который посещал Изотту.
Ринальдо подлетел к нему. Онорио обнял его.
— Ты счастлив? — спросил Онорио.
— Я нашел свою мать, — ликовал Ринальдо.
