открыла их.
- Позвольте предложить вам лимонада, - заговорил Сэмьюэл, улыбаясь ей. - Он чудесно освежает в такую погоду.
- Да, пожалуй, - кивнула Амелия. - Благодарю вас.
Она подняла глаза на молодого человека и взяла из его рук бокал. Ее большие серо-голубые глаза сейчас казались почти зелеными из-за отражавшейся в них зелени деревьев. В золотистых волосах девушки играли солнечные блики, и в своем платье желтого цвета и изящных туфельках, окруженная нежной листвой, она казалась теперь похожей не на мадонну, а на дриаду.
Сэмьюэл нерешительно присел неподалеку.
- Позвольте спросить вас. Чем же еще вы занимаетесь? Надеюсь, я не слишком надоедаю вам своими вопросами, - поспешно добавил он, точно извиняясь.
Амелия смутилась вслед за ним. Что, если она слишком рассеяна и недостаточно гостеприимна? Она ни в коем случае не должна этого допускать, ведь ей следует учиться подобающим образом принимать гостей и развлекать их. Как известно, это прямая обязанность каждой хозяйки дома. Вдруг их гость подумает, что она невежлива и невнимательна?
- Ну что вы, вовсе нет, - учтиво заверила она Сэмьюэла. - Напротив, я рада побеседовать с вами, ведь за последние недели я отвыкла от приятной компании. Я, видно, замечталась. Вы не обиделись на меня?
- Ни в коем случае, даже напротив, - произнес молодой человек. - Я же вижу, вам скучно здесь, в деревне. По сравнению с Лондоном здесь пустынно.
- Отнюдь нет, здесь я чувствую себя как нельзя лучше, - поспешила разубедить его Амелия. - Тут чудесная природа, и такой дивный воздух! В Лондоне такого не найдешь.
- Если вам здесь и вправду нравится, я очень рад, - улыбнулся Сэмьюэл. - Но о чем же вы задумались? Наверное, вы много читаете?
- Только иногда, - аккуратно ответила она. Амелия вспомнила, что и мама, и гувернантка часто твердили ей, что девушке не следует слишком уж увлекаться книгами: это может быть слишком вредно для неокрепшего ума, да и мужчины не слишком жалуют чересчур начитанных дам, воображающих себя умнее других. - Я предпочитаю рукоделие, - кротко добавила она.
- А как насчет прогулок?
- К сожалению, у меня нет здесь подходящей компании...
- Тогда я тем более буду рад составить вам компанию и показать вам и вашей матушке Рочестер. Это очень красивое место с интересной историей, вам непременно понравится!
Он посмотрел на Амелию с такой искренней надеждой, что девушке ничего не оставалось, как благосклонно кивнуть.
До них донеслись голоса мужчин, возвращающихся с конюшни и оживленно что-то обсуждавших.
- Миссис Черрингтон, - промолвил хозяин дома, едва они приблизились. - Полагаю, мы должны предложить нашим гостям пройти в дом.
- Ах, разумеется! - воскликнула Кейтлин. - Я такая рассеянная из-за этой жары. Миссис Адамс, выпьем чаю в гостиной. Амелия что-нибудь сыграет нам на фортепьяно, не так ли, милая?
- Конечно, с удовольствием, - послушно отозвалась девушка.
- Ты, вроде бы, разучивала 'Лунную сонату'? Так сыграй ее гостям!
Возглавляемые мистером Черрингтоном, оба семейства отправились в дом.
Слуги уже разобрали и унесли стол и теперь принялись за стулья; от дневного праздника не осталось и следа, газон перед домом вновь принял строгий вид, и его выдавала лишь слегка примятая трава. Незаметно опускались сумерки - приближался самый долгий день в году, и небо теперь темнело мучительно медленно, лишь с приближением ночи. Какое опасное заблуждение: часы уже пробили десять, а природа пытается убедить саму себя не засыпать, вырывая у ночи еще несколько часов.
Амелия уже долгое время стояла у окна в гостиной. Она видела, как уехала карета с гостями, как садовник запер ворота и проверил замок, как Мэри, утомившись от постоянной беготни, остановилась, чтобы отереть пот со лба. Когда сад опустел и застыл в ожидании ночи, девушка, немного помедлив, опустила занавеску и присела в кресло, стоявшее подле окна. 'Чудесный был день, не правда ли?' - спросила Дженни, и Амелия лишь молча кивнула. Чудесный. Именно такими она и представляла себе едва ли не все дни в новом загородном доме. Теплое летнее солнце приятно греет, но не печет, и от него всегда можно укрыться под развесистым дубом. Стол красиво сервирован и украшен, ведутся неспешные, легкие разговоры. Такой вежливый и предупредительный молодой человек, как Сэмьюэл, приносит ей лимонад со льдом и скамеечку для ног... Солнце, ветер, запах цветов, пение птиц, голоса, смех, шампанское, снова голоса, какое яркое солнце, какой громкий смех, господи, почему так жарко, почему так кружится голова...
Амелия резко распахнула глаза и обнаружила себя все в том же кресле в гостиной, вцепившуюся в подлокотники. Лишь на мгновение ей стало дурно, закружилась голова, и бросило в жар. Она осторожно поднесла ладонь ко лбу: та была ледяной, а лоб полыхал. Или ей так показалось оттого, что от рук будто разом отхлынула вся кровь, и они стали такими холодными и безжизненными, что Амелии пришлось подуть на ладошки и растереть их, как будто она оказалась на холоде. Вероятно, она просто переутомилась - и неудивительно в такой насыщенный день! Девушка весь день провела на ногах, помогала матушке, развлекала гостей, играла на пианино. Она уже давно не бывала в обществе и не общалась ни с кем, кроме родителей, и потому отвыкла быть в центре внимания. Да, она устала, но разве это не приятная усталость? Что же тогда чувствуют девушки, всю ночь напролет беззаботно танцующие на балах! Нет-нет, какие глупости, она никому не скажет, что ей вдруг стало дурно, а пойдет и ляжет спать, и это будет самым лучшим завершением и без того прекрасного дня.
Она медленно встала из кресла: ну вот, голова уже совсем не кружится, только отчего-то очень холодно, точно весь дом пронзили стремительные северные ветры. Девушка подобрала оставленную в комнате мамину шаль и закуталась в нее: и пусть толстая карминовая шерсть совершенно не подходила к ее легкому летнему платью, сейчас ее все равно никто не увидит. Слуги, должно быть, сидят на кухне или уже спят. Придерживая шаль, она направилась к выходу, и только сейчас отметила, что сумерки уже успели смениться непроглядной ночью. В слабом свете газового светильника все вокруг покрылось причудливыми тенями: оконные ставни напоминали крест на погосте, а перекладины на лестнице - зубы сказочного чудовища. Даже в кладках портьер, казалось, затаились неведомые существа, рожденные ночью, и дожидающиеся подходящего момента, чтобы выбраться из укрытия... Тени сгустились так плотно, что невозможно было различить следующую по коридору дверь, и Амелии захотелось поскорее взбежать вверх по лестнице, как маленькой испуганной девочке. Ей стало необъяснимо страшно находиться одной здесь, где даже ее крик вряд ли услышат, ведь все уже давно спят. Почему-то в памяти всплыли слова о пожаре и... проклятии? Этот дом проклят.
Амелия застыла.
Тот разговор, который она случайно услышала на кухне... Ведь слуги говорили именно об этом доме, который горел много лет назад, и с которым связана какая-то ужасная история. А в том дневнике, что она читала сегодня, и содержание которого так прочно поселилось в ее мыслях, та несчастная женщина описывала именно этот дом!
Эта мысль, столь внезапно настигшая девушку, поразила ее до глубины души. Сердце забилось так сильно, словно порывалось вырваться из груди. Амелии пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться, но страх не уходил. Она почувствовала, что осталась одна наедине со страшной тайной, которая окутывала эти стены. Они отштукатурены и покрыты новыми обоями, но что скрывается под ними? Какие еще секреты хранит этот дом?.. 'Бестелесный призрак, потерявшийся в этих стенах', - вспомнила она слова из дневника и содрогнулась.
Что сильнее - страх остаться здесь одной в темном коридоре, или сковавшее ее оцепенение? Страх
