— Я лопал по три порции твоих пончиков, пап, — гордо объявил Дэн, оторвавшись от яичницы мистера Гудроу.
Дин наблюдала за Виктором и очень боялась расхохотаться прямо в его надутую испуганную физиономию.
— Пончики? — переспросил он Дэна.
— Да. Это такие воздушные кругляшки из теста, а сверху на них, как снег, насыпана сахарная пудра.
— Чудесно… — окончательно поник Виктор. — И что я еще делал?
— Еще…
Если Дэн уходил в фантазию, то погружался в нее с головой, поэтому Дин поспешила перебить сына — на этот раз ей очень хотелось пофантазировать самой.
— Пока я работала, ты занимался домашним хозяйством, — сообщила она растерянному Виктору. — Готовил, убирался, стирал, отводил детей в школу и забирал их…
— Может, хватит? — почти умоляюще покосился на нее Виктор. — Такое чувство, что я тут был у вас вместо домработницы.
— Во-первых, когда ты исчез, мы жили не в Лайтфорде, — поспешила уточнить Дин. — Ну а во- вторых, что в этом удивительного? Надо же кому-то было заботиться о семье, пока я зарабатывала деньги…
— Это все странно… — пробормотал мистер Гудроу, недоверчиво разглядывая членов своей «семьи». — По-моему, обычно бывает наоборот: мужчина зарабатывает деньги, а женщина смотрит за детьми. Конечно, у меня огромный пробел в памяти, но, я забыл только то, что связано со мной, а не со всем человечеством.
— Сейчас куча женщин вкалывает не меньше мужчин, — пожала плечами Дин. — Ты никогда не рвался на работу — тебе куда больше нравилось заниматься домашним хозяйством. Я, знаешь ли, не пристегивала тебя цепями к батарее.
— Я бы не удивился, — хмыкнул Виктор. — Видно, моя прошлая жизнь нравилась мне до такой степени, что я потерял память.
— Можешь иронизировать, сколько влезет, — сухо отозвалась Дин. — Но, пока ты сидишь дома, будь добр, помогай мне хоть в чем-то. А сейчас мне пора идти, я опаздываю… Мэгги, Дракончик, вы же хотите, чтобы папа проводил вас до школы? — В этом вопросе дети проявили недюжинное единодушие. — Когда соберешься пройтись по магазинам, — Дин посмотрела на вытянувшееся лицо мистера Гудроу и в который уже раз за утро испытала чувство глубочайшего удовлетворения, — записывай продукты на счет миссис Беллвуд. Купи себе что-нибудь из одежды — твою мы продали на «гаражной распродаже», когда у нас были голодные времена. Только учти — кредит не резиновый. Нам и так скоро нечем будет платить по счетам…
Переодеваясь в рабочий комбинезон, Дин вспомнила о вещах, которые дети нашли в карманах Виктора. Они сказали, в них были карточки и какой-то конверт. Лучше ей спрятать все это до того, как Виктор узнает, что он вовсе не мистер Беллвуд, а мистер Гудроу…
Неудивительно, что эта женщина перекладывала на него работу по дому — сама она, судя по хаосу, царящему в квартире, просто-напросто не умела убираться…
Пыль пуховым платком укрывала практически всю мебель в доме; в каждом углу, под каждым стулом, столом, креслом Виктор находил либо детскую игрушку, либо давным-давно потерянный шарф, либо носовой платок, либо… Он жалел, что не нашел респиратора — эта вещь спасла бы его от постоянного чихания.
Как можно жить в таком доме? Как может женщина содержать дом в таком беспорядке? И, что больше всего интересовало Виктора: как он мог жениться на такой женщине?
Его жена не следит за собой — взять хотя бы этот ее ужасный комбинезон и едва не до дыр застиранный халат, в котором она заставила его щеголять по квартире… А прическа? Эти огненно-рыжие волосы, собранные на затылке в какую-то абстракцию… Да его же совершенно не влечет к этой женщине, даже не тянет… Как он мог прожить с ней бок о бок столько лет?
Его жена совершенно не умеет готовить — чего стоит эта пригоревшая лепешка, которая получается у нее едва ли лучше, чем у детей, и которую она гордо называет «яичницей»…
Его жене совершенно наплевать на чистоту в доме — кажется, его не убирали с тех самых пор, как въехали…
Его жена абсолютно равнодушна к нему самому. Будь иначе, она не распродала бы его старую одежду, не смирилась бы с тем, что он якобы умер, и уж точно не стала бы тянуть и сразу обратилась с его проблемой к доктору.
В общем, у его жены куда больше недостатков, чем достоинств… Тогда вполне понятно, почему он потерял память: жить в таком кошмаре ему стало невмоготу…
Размазывая пыль по серванту, Виктор пытался ответить себе еще на один вопрос: если он и вправду был таким домовитым и хозяйственным, почему совершенно не помнит, как приготовить самую обыкновенную яичницу и постирать белье? Вне всяких сомнений, ему был знаком этот прямоугольный агрегат, который Дин и дети захламили зубными пастами и шампунями, но вот что удивительно: он даже не представлял себе, на какую кнопку нужно нажать, чтобы он включился…
Поняв, что с уборкой в этом доме за один день справиться попросту невозможно, Виктор решил, что сходит в магазин и попытается приготовить ужин. Ему не очень-то хотелось снова выбираться на холодную улицу, но мысль о том, что Дин снова будет сверлить его своим пронзительно-голубым взглядом, всем своим видом давая понять, что он полное ничтожество и альфонс, заставила Виктора натянуть пиджак, снять с вешалки старенький зонтик и выйти из дома.
Несоответствие между его костюмом, который, надо сказать, немного сел после стирки, и зонтиком поставило Виктора в тупик. Странно, что он, бедный бродяга, прослонявшийся бог знает где целый год, умудрился отхватить себе вполне приличный костюм из качественного материала. Виктор не сомневался, что материал дорогой и хороший, но, как и в случае с «хорошо приготовленной яичницей», не мог сказать, откуда он об этом знает. Виктор терялся в догадках и насчет того, как оказался в Лайтфорде, если его семья — и еще год назад он сам — жила в другом городе… В этой истории было очень много путаного, но его жене, судя по всему, совершенно не хотелось знать, где ее муж так долго скитался.
Если бы я мог хоть что-нибудь вспомнить, вздохнул про себя Виктор, раскрыв над головой зонт и с неудовольствием обнаружив, что в нем сломаны две спицы. Кто знает, может быть, весь этот год я жил совершенно другой жизнью. Может, я решил сбежать от жены, прожил гол прекрасной жизни и только потом из-за каких-то странных обстоятельств оказался в Лайтфорде и потерял память?
У него тут же мелькнула мысль, что его приезду в Лайтфорд есть вполне правдоподобное объяснение: он одумался и попытался вернуться в семью, а узнав, что его близкие переехали, отправился разыскивать их в Лайтфорде.
Погруженный в раздумья, Виктор едва не столкнулся с невысокой полненькой старушкой, которая весьма проворно для своего возраста перебегала через дорогу.
— Извините, — пробормотал Виктор. — Надеюсь, вы не ушиблись?
— О нет, молодой человек, со мной все в порядке, — улыбнулась старушка, и Виктору понравилась ее улыбка: в ней было что-то очень дружелюбное и располагающее.
Ее появление было весьма кстати — Виктор как раз хотел спросить у кого-нибудь, где находится ближайший супермаркет. Когда он провожал детей в школу, то заприметил пару магазинчиков, но они были маленькими и Виктор усомнился в том, что в них можно было купить что-то стоящее.
— Вы не очень торопитесь? — поинтересовался Виктор у старушки. — Мне нужно кое-что узнать… Где тут неподалеку купить продукты?
— Конечно, — снова улыбнулась старушка и на этот раз посмотрела на Виктора с любопытством. — А какие именно продукты вас интересуют, молодой человек?
— Честно говоря, я и сам не знаю, — признался Виктор. — Хотел приготовить ужин для… для семьи… Но так давно не готовил, что уже начисто позабыл все навыки.
Виктор подумал, что несет полную чушь, однако его сбивчивый ответ старушку не удивил и даже не
